Проведенный Троцким анализ событий 1905–1906 годов содержал ряд поразительно точных прогнозов по поводу развития революционного процесса в России, но одновременно являлся источником, из которого Сталин непрерывно черпал обвинения против него в период их борьбы в 1920-е годы. Как я многократно отмечал в своей книге, Сталин и его соратники обвиняли Троцкого в «недооценке» крестьянства, в отсутствии в нем веры относительно возможности построения социализма в одной стране, а также в том, что выживание России он ставил в зависимость от мировой пролетарской революции. Действительно, Троцкий опасался, что рабочее правительство может потерять власть, однако к экономическим препятствиям, мешавшим началу осуществления программы строительства социализма, это не имело никакого отношения. Реальная угроза состояла в том, что зарубежные инвесторы могли потребовать от правительств своих стран начать военную интервенцию в Россию для защиты своих инвестиций и обеспечения возврата займов, выданных царскому правительству. Именно по этой причине Троцкий боялся, что революционное рабочее правительство в России может быть свергнуто насильственным путем, если только на помощь ему не придет революция в западноевропейских странах. В работе «Итоги и перспективы» он писал: «Предоставленный своим собственным силам рабочий класс России будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернется от него»^>20.

Безусловно, не один Троцкий смог предугадать угрозу контрреволюции, поддерживаемой иностранным капиталом. Эта угроза отчетливо нависла над страной во время гражданской войны 1918–1920 годов. В 1905–1906 годах практически все марксисты увязывали судьбу революционной России с победой пролетариата в развитых капиталистических странах. Однако в 1920-е годы этот вопрос рассматривался уже совершенно иначе: какую политику строительства социализма должно проводить Советское правительство до тех пор, пока не свершилась революция в Европе? Рассмотрению именно этого вопроса я посвятил данную книгу – «Лев Троцкий и политика экономической изоляции». Читатель увидит, что ответ Троцкого, с одной стороны, носил практический характер, а с другой – был полностью предсказуем: Советский Союз должен начать индустриализацию как составную часть «целого», что на тот момент являлось мировой экономикой, управляемой капиталистическим законом стоимости. Противоречия мирового капитализма создали предпосылки для пролетарской революции в «отсталой» России. Те же самые противоречия, благодаря преимуществам отсталости, могли позволить Советскому Союзу продолжать совершать «скачки» через промежуточные стадии развития с помощью импорта самых передовых мировых технологий для своей новой промышленности.

Начиная со своего знаменитого выступления по поводу «ножниц цен» в 1923 году, Троцкий неоднократно доказывал, что государственная промышленность должна субсидироваться, поскольку только тогда будет обеспечен ее неуклонной рост. В противном случае она не сможет конкурировать не только с контрабандными зарубежными товарами, но и с российскими товарами ремесленного производства, которые, фактически, не имеют фиксированной стоимости. Троцкий полагал, что если советская индустрия не сможет удовлетворить потребность крестьян в качественных и дешевых промышленных товарах, то в деревнях рано или поздно начнутся бунты. Советская республика представляла собой качественно новое государственное устройство, но продолжала оставаться элементом исторически сформировавшейся мировой экономики и мирового разделения труда. Внутренние противоречия НЭПа были обусловлены тем, что СССР являлся социалистическим анклавом в капиталистическом окружении.