Не торопясь, будто в замедленной съемке, он все же развернулся ко мне. На его губах играла злорадная ухмылка, а глаза были прищурены.

– Мы пришли, Скворцова! – Митя кивнул в сторону высоких ворот, а потом рассмеялся. – А теперь оглянись, Матрешка!

Нахмурившись, я обернулась и буквально заскрежетала зубами: там, в ста метрах от нас, виднелся тот самый шлагбаум…

– Но…

Мысли прыгали в голове солнечными зайчиками, постепенно и пока весьма сумбурно вырисовывая картину произошедшего

– Проехали, Скворцова! – Добрынин тем временем стряхнул с волос капли дождя. – За экскурсию по Речному можешь не благодарить!

– Ты идиот?!

Вопрос был скорее риторическим, и я потихоньку начинала понимать, чего именно добивался Митя.

Тусовки в доме Камышова давно обросли дурной славой. Здесь не было места веселым посиделкам с друзьями и одноклассниками – в гостях у Лешего собиралась местная элита. Безбашенные мажоры со всех школ, самые красивые девочки, крутые ди-джеи – простым смертным вроде меня вход был заказан. И если я никогда не мечтала окунуться в бездну вседозволенности и дебильного веселья, то большинство наших только и делали, что неделями алчно обсуждали случайно просочившиеся в сеть кадры с пати. На очередном из них грозилась оказаться я…

– Не отвечай! – рявкнула я, осознав, в какое болото я позволила себя затянуть. Заляпанный соком блейзер, джинсы по колено в грязи, мокрые, как у курицы, волосы и застывшее отчаяние в глазах – Митя прекрасно понимал, что стоит мне в таком виде переступить порог «элитной» тусовки, как уже завтра от грязных слухов и сплетен мне впору будет удавиться.

– Ну чего уставился?!

Резкий порыв ветра заглушил дрожь в моем голосе, а капли дождя удачно смешались со слезами. Однако внутри всё клокотало от злости и безысходности: куда бы я сейчас ни свернула – к дому Камышова или к шлагбауму, проблем было не миновать. Возвращение в город по ночной трассе в гордом одиночестве могло стать для меня дорогой в один конец. Но и показаться в таком виде перед кучей безжалостных мажоров было безумием. И ладно бы я забрела случайно, но по звериному блеску в глазах Добрынина становилось очевидным, что всё было подстроено – от и до, начиная с пролитого сока и заканчивая моей экскурсией по Речному…

– Долго нам еще под дождем мокнуть?! – под напором раздирающих душу эмоций прокричала я во всё горло и сжала кулаки.

Из двух зол я выбрала меньшее: показывать зубки шальным дальнобойщикам я, увы, не умела, а за право не стать пугалом и посмешищем всё еще могла побороться, а потому, задрав нос, подошла вплотную к Мите и через силу улыбнулась.

– И правда, чего ждать, Скворцова? Идем! – Наградив меня победным взглядом, Митя оскалился и тут же позвонил в дверь.

Я вся дрожала. Прикрыв глаза, отсчитывала мгновения до своего позорного падения… В голове рисовала сумасшедшие картинки встречающей нас жадной на чужие промахи толпы с включенными камерами на крутых смартфонах. Но всё было иначе…

Глухой щелчок – нам открыли. Распахнув глаза, я с облегчением обнаружила, что нас никто не встречал, да и вообще – слава ливню! – во дворе не было ни одной живой души. Но расслабляться было рано!

Подхватив меня под локоть, Митя ринулся вперед. Миновав небольшую парковку, он резко свернул к узкой извилистой дорожке из красного кирпича. Я едва поспевала за ним и, казалось, забывала дышать. Страх змеиным ядом разливался по венам, парализуя сознание и лишая воли. Я умоляла себя собраться, что-нибудь придумать, на корню обломать мерзкий замысел Добрынина, но куда там! С каждым шагом я соображала всё хуже… Зато всё отчетливее слышала барабанящую по мозгам музыку, а в окнах невысокого коттеджа уже могла разглядеть снующие туда-сюда силуэты гостей. Дом был битком набит ими …