– Прекрати.

Повисла неловкая пауза. Вскоре Саят прервал тишину:

Стар прокашлялся и сунул в рот сигарету. Он просидел с ней какое-то время, а затем положил обратно в полупустую пачку. Повисла неприятная и тягучая тишина. Мерген повертел головой, хрустнув позвонками на шее.

– Что за вопрос такой? Я и сейчас люблю.

Саят прокашлялся и нахмурился.

– Что такого ты всегда находил в нем?

Алимжан сурово посмотрел в глаза брату.

– Он мой отец, и этого достаточно. А маме не стоит обещать того, чего не сможешь.

– Я уверен ты справишься.

Младший брат усмехнулся и спросил:

– Она что-нибудь передавала?

– Скажи брату, что я скоро приеду. И книжку ему передай. Пусть почитает, он это любит. Помню, вы, маленькими, обожали мои сказки на ночь.

– Ах, да. Она передала книгу. Вино из одуванчиков.

К братьям подошел Батыр, местный санитар. Он был тем, к кому часто обращался Саят, и он же присматривал за Алимжаном:

– Время. Вам пора.

– Еще пару минут, Батыр.

Санитар кивнул и удалился.

– Я знаю, что совершил страшное. Я забухал и был не в адеквате… Знаю, какого это для тебя. Твой брат – убийца невинного человека. Прости меня, – прошептал Алимжан.

– Я давно простил тебя, брат. – тихо выдавил из себя Саят. – Не грусти, тебе здесь недолго осталось. Постарайся за это время прийти в себя. – его голос усилился. – Ты должен жить. Ты сможешь, я уверен в этом.

– Ага, – безучастно ответил Алим.

– Ладно. – произнес Саят и на прощание и обнял младшего брата.

Он вышел за ворота больницы и огляделся. Над головой Саята высился кирпичный белый фасад. Двухэтажное старый дом скрывался за колючей проволокой, и действительно: в прошлом это был чей-то приятный и, возможно, дорогой сердцу дом.

Совсем рядом на территории учреждения находился небольшой сквер, спелозеленый и цветущий, с пестрыми клумбами, зарослями кустарника и низкорослыми деревьями. За металлическими воротами виднелся старинный круглый фонтан. Застыв в моменте, из воды выпрыгивали два дельфина, одному, правда, сломали нос.

– Держись, братишка. – прошептал он напоследок.

Он сел в машину и поехал домой, по пути заскочив в продуктовый магазин: купить водки и закуски к ней. Хотелось поскорей забыться – оторвать себя от нахлынувшего на голову безумия. Но воспоминания неожиданно врывались в его голову и мучили. Всплывали отдельные реплики, оторванные от контекста и времени:

– Прости. Так будет лучше для тебя, – с надрывом сказал Саят.

– Делай, что должен. – с безразличием в голосе ответил Алимжан.

Вскоре он оказался дома. Пустое жилище навевало тоску. Небольшой участок с одноэтажным старым зданием. При покупке ключевую роль сыграла схожесть планировки. Три комнаты в точности воссоздавали некогда утраченный дом детства. Да и участок был весьма неплохим, как по размерам, так и по месторасположению – тихое место в конце улицы, и не далеко от водонапорной колонки.

«Мне иногда кажется, что это не моя жизнь. Все уходит куда-то, время уплывает, а я не могу зацепиться за момент. Когда оборачиваюсь назад, то всегда вижу картину целиком. Я уже знаю, чем закончится то или иное событие. Иногда трудно разобраться почему все произошло именно так, а не иначе, и за что нам на долю выпали испытания.

Как трудно бывает перестроиться с этих лесных поездок в обычную жизнь. На это уходит время. Поэтому я бываю так груб с семьей. Я – гнида и падаль, самая настоящая, раз поступил так с Жанной. Всему виной нервы. И как их лечить, они вроде как не восстанавливаются вовсе? И если так пойдет дальше, то крыша у меня напрочь съедет.

Теперь главное не налегать на спиртное. Но это помогает залечить душевные раны, что оставляет каждый человек, столкнувшийся с моим правосудием, но в итоге приводит к еще худшим разрушительным последствиям. Такими темпами Жанна уйдет от меня насовсем. Буду видеть сына раз в месяц, а то и реже. Я люблю их. Но люблю и свою «работу». Хотя нет, это не работа, это мой долг. Полиция и суды играются в правосудие, а я наказываю по совести».