– Молчание – знак согласия, – проворчала старушка.

– Да, – сухо ответил он, – я бы поел чего-нибудь.

– Борщ есть и мяса немного, – предложила она.

– Хорошо.

Не прошло и пяти минут, как она не выдержала и снова подняла больную тему:

– Ну что там опять у вас?

Саят замялся. Он нервно поерзал на стуле и щелкнул языком.

– Ерунда. Она не хочет приютить свекровь.

– Да и черт с ней! У меня и без нее забот хватает.

– Мам. Признаюсь, что я не образец хорошего мужа. – он замялся на какой-то момент, а затем выпалил. – Короче, я влепил ей пощечину.

Татьяна в этот момент заносила чайник на плиту.

Грохот.

– Господи! – вырвалось у нее.

– Я обещал не быть как он…. Но с этого все и начинается. В следующий раз я просто уйду. Сделаю все, что угодно, лишь бы не навредить ей. Уйду или, может быть, расцелую ее в обе щеки. Да, так и сделаю.

Саят посмотрел на нее исподлобья и глаза его потускнели.

– А что ты думаешь об Алимжане?

Выражение ее лица резко сошло на полное отсутствие эмоции, лишь слегка дернулись левый глаз. Татьяна промолчала. Саят покачал головой, на что мать и не выдержала:

– Ой, заплачь мне тут еще. Он твой брат и неважно, что он сделал. Алимка – мой мальчик. А ты извинись перед Жанкой. Я тут сама как-нибудь справлюсь. Уж не первый год одна тут живу.

– Ты забываешь запереть дверь! Ты не убираешься дома, и вообще ничем не занимаешься. Это все из-за Алимжана. Когда у тебя стресс – то ты закрываешься и просто сидишь. Папу это так бесило, но от того, что он кричал на тебя, становилось только хуже. Послушай, ма, ты же знаешь, что он в порядке.

– Будет только хуже! – повысила она голос.

Саят посмотрел ей в глаза. Ее красивые ярко зеленые глаза. Алимжан унаследовал этот цвет. Ее глаза могли многое рассказать. Например, о её сердце. Ее сердце ранимое и нежное, и этого не скрыть. Даже невнимательный и грубый человек замечал это. Оно сжималось от печали и боли, что свалились ей на голову. Но в то же время Саят многое не знал о ней. Все те таинственные закоулки ее души, цветные грани и темноту, запрятанную где-то неподалеку. А самое главное в ней – это выдержка. Если ей удавалась с чем-то смириться, то она принимала это за норму.

Саят погладил ее по плечу и прошептал:

– Все будет хорошо. Обещаю.

Мама заплакала…

– Мама заплакала. Я давно не видел ее такой. Она сильно переживает за тебя, – сказал Саят.

– Так сильно, что не хочет видеть меня. – ответил Алимжан.

– Брось дурака валять. Она не может видеть тебя таким.

– Она права, мне пиздец. – прошептал Алимжан.

– Да, что ты за человек?! Она верит, что ты изменишься.

– Ладно, хорошо! А как там у нее со здоровьем?

– Нормально. – ответил Саят, и вспомнил, что говорила мама.

Мама глубоко вздохнула.

– Здоровье? Да как, как! Плохо все! По пять таблеток в день пью, и ничего не помогает. Скорую вызывала недавно, и эти разгильдяи приехали и ничем не помогли!

– Почему ты не звонишь мне?

На что она лишь отмахнулась.

– Я еще не такая старая, как вы думаете!

Саят отвел глаза в сторону.

– Что было потом?

– Я съел борщ и все мясо….

Саят съел борщ и все мясо.

– Хочешь, я тебе еще чего-нибудь приготовлю? – спросила мама.

– Нет, я наелся. Мам ты обещала рассказать, что случилось с нашим дядей Саятом. Не зря ведь отец назвал меня в его честь.

– Теперь – то я знаю, что и отцу всегда доставалось, – сказал Саят.

– А что насчет нашего дяди? – спросил Алимжан.

– Он рано умер. Болел. – хрипло произнес он. – С головой что-то было. По-моему, мы с мамой хорошо поговорили.

«Мам. Я знаю, что сейчас тяжелое время. Ты расстроена. Но я хочу сказать тебе, что ты лучшая мама на свете и я люблю тебя! И Алимжан тебя любит. Ты всегда заботилась о нас. Может иногда не хватало времени, но ты из последних сил старалась. Ты наш ангел и папа такой же для нас. Он рано ушел, но мы его чтим и любим, каким бы он ни был. Ведь все мы одно целое, мы – семья!