Через девять месяцев появился Адиль. Зеленоглазый мальчишка. Он – это и есть самое большое счастье. Ее подарок».

Когда Саят впервые услышал плач своего сына, он заплакал. Мир стал огромным, как в детстве и этот человек осознал, что привнес живое существо в мир. Саят навсегда изменился. Душа внутри него пела. Плач новорожденного – это песня для ушей отца. Нет бесконечности. Нет длинных истории. Только танец и смех. Танец жизни и смех счастья. Его кровь от плоти. Его наследие и радостный крик, окутанный потрясением, окутанный откровением простой истины.

«Она мать моего ребенка. Как я мог так поступать с ней?! Я подлый и глупый. Я упал. Но надо подниматься.

Как редко мы вспоминаем. Нужно почаще вспоминать счастливые моменты. Надеюсь, мне это поможет снова любить ее. Если бы не моя миссия, мой смысл жизни на этой земле».

Саят совсем скоро напился до беспамятства и продолжал о чем-то бормотать. Он опять позвонил Жанне.

– Я просто люблю тебя, дурочка.

– Проспись, пожалуйста, Саят.

– Ты должна знать, что я…

Она бросила трубку. Снова.

Саят долго сидел на кухне, выпивал понемногу и слушал музыку. На повторе стояла песня Nirvana Something in the way.

«Мир меняется. Сколько я еще смогу выдержать? Зачем мне это бесполезная возня? Никто кроме меня не сможет остановить зарвавшихся преступников. И я не могу сидеть без дела. Мои таланты пропадали бы зря. Но это не жизнь. Все уходит куда-то, время уплывает, а я не могу идти дальше. Когда я оборачиваюсь назад, то понимаю, что все становиться только хуже. Зачем мне такая жизнь?»

– Затем что я наказываю их и сам себя. Я за справедливость. Никто так не может. Пресмыкаемся как животные, будто ничего не происходит. А я тот, кто карает. Я тот, кто изменит мир. Я добрый человек, и я несу в мир добро.

– Ты дурак и убийца! Вот ты кто! – внезапно услышал он знакомый голос.

– ПАПА?! – ужаснулся он и упал со стула. Во рту пересохло, а по коже промчались звериные мурашки ужаса. Он ударил себя по лбу и закричал.

***

Наступило утро. Саят с неохотой поднялся, чтобы отлить. Голова раскалывалась на части, и каждое движение приносило боль. По дороге из туалета он зашел на кухню и с жадностью выпил два стакана воды. С таким же наслаждением он понял, что никуда не нужно ехать. Но в ту же секунду раздался телефонный звонок. Саят ответил на вызов и услышал тревожный голос:

– Это я, Азамат…. У меня плохие новости. Срочно приезжай ко мне в офис.

– Что случилось? – безучастно спросил Саят.

– На меня напали, и ты в опасности.

– Это и есть мой фатум?

– Что?

– Ничего. Я скоро приеду. – ответил он.

Азамат затушил сигарету о стеклянную пепельницу.

Новый офис в хай-тек стиле. Интерьер под стать бизнесмену – кабинет разделен надвое: черные обои на одной стороне, белые – на другой. Это придавало офису необычайнейший вид.

Азамат сидел в мягком кожаном кресле, пощелкивая шариковой ручкой. Писать он все еще мог, ему сломали только левую руку. Настольная лампа погасла. Азамат встал и постучал по ней, но лампа никак не отреагировала. Это взбесило его, и он швырнул ее в стену. Затем он резко встал, похлопал себя по щекам, дабы прийти в чувства. Не помогло. Тогда он решил немного освежиться и направился в уборную. Там он умылся холодной водой, высморкался и посмотрел в зеркало. На него глядел сорокалетний, слегка заплывший жирком мужчина в черном костюме с бледно голубой рубашкой. Голову украшала прическа с пробором, и челкой, уложенной на бок. Взгляд был сильно испуганный, глаза стали еще более маленькими и узкими, всему виной – огромные фиолетовые синяки вокруг глаз.