Ты воспитывала во мне чувство справедливости. Я всегда защищал слабых. Это все благодаря тебе. Твое любящее сердце, оно настоящее сокровище! А твоя кухня! Нигде я не могу так вкусно покушать. Так тепло дома и уютно. Мы всей семьей собираемся за столом, только представь, каким это счастьем будет. Все скоро закончится, и мы будем снова вместе. Снова рядом. Поэтому я и хотел, чтобы ты жила со мной». – лишь спустя какое-то время Саят придумал, что именно хотел сказать маме в трудную минуту.

– Хотел я сказать ей что-то приятное, но не смог подобрать слов. У меня всегда так с родными. Не понимаю, почему. А в целом, мне кажется, что скоро все наладится. Так ведь братишка?

Я остался ночевать у матери…

Саят проснулся поздним утром и долго лежал в кровати погрузившись в думы. Он умылся, привел себя в порядок и уселся за стол. Мама приготовила яичницу. Кружка с горячим кофе ожидала его, молоко белыми комками поднялось на поверхность. Хоть молоко и скисло, но выливать кофе Саят не стал. Он аккуратно поднес напиток к губам. Глотнув, он почувствовал, что обжег язык и быстро выплюнул жидкость на стол.

– Что с тобой?! – воскликнула Татьяна, – подуй сначала, прямо как маленький!

Саят выругался шепотом, и мама тут же вытерла стол.

– Мам, я поеду к Алимжану. Ты со мной? – спросил он.

– Нет. Не могу я ездить к нему, – отмахнулась она. – Лучше скажи мне одно: это ты отправил его в это поганое место?

Саят выдохнул и твердо произнес:

– Нет.

– Знаю я твои мысли черные! – она пальцем тыкала у носа Саята. – Ты не такой как твой отец. Ты наглый и хитрый! Твой отец всегда был прямым, поэтому то он и был драчуном. В детстве он часто ходил с синяками, его характер достался и тебе, но ты ко всему этому можешь легко ударить из-под тяжка.

– Перестань! Что ты такое говоришь то?!

– У вас – молодежи нет ничего святого. – продолжила Татьяна, – Нет джентльменов, и нет совести как было раньше. И вся эта новая система утащит вас глубоко к бесам в преисподнюю. Капитализм! – поморщилась она. – Один разврат, хамство и беспутство! Одно я знаю точно про твоего отца, это то, что он никогда в жизни не трогал своего младшего брата, чтобы он не натворил. Так и ты не должен.

– Я знаю мам. – кивнул Саят. – Зато любил меня поколотить лишний раз.

– Что ты несешь такое?! Никогда такого не было. Никогда!

– И тебя заодно огреть он любил.

– Прекрати. Это все в прошлом. Поклянись, что поможешь Алимжанке!

– Хорошо. – ответил он. – Я обязательно помогу.

Мама тяжело вздохнула и протерла глаза.

– Спаси моего сыночка, Саят, – жалобно прошептала она.

– Ну мам… Ладно, мне пора.

– Брату захвати поесть, и чтоб глаза мои тебя больше не видели!

– Началось! – вздохнул Саят и попытался поцеловать маму, но она его оттолкнула.

– И с Жанной помирись! – вновь ее указательный палец рассекал воздух. Он все-таки умудрился поцеловать ее, и она немного оттаяла.

Он надел куртку и вышел в подъезд.

– Мусор захвати! – крикнула она.

Пришлось вернуться и взять мешок с мусором.

…И вот я приехал к тебе.

– И вот я приехал к тебе.

– В психушку, – дополнил Алимжан.

– Да. – печально ответил он.

Саят осмотрелся вокруг. Он уже и забыл, где находится – это была столовая в психиатрической больнице. Белые стены и кругом люди в белых халатах с угрюмыми лицами.

– Мы приходим в столовую только потому, что тебе здесь легче, и ты забываешь, где мы находимся, – утвердительно сказал Алимжан.

– Вовсе нет. – отмахнулся Саят. – Это все равно лучше, чем тюрьма.

Алимжан наклонился поближе к брату:

– Любишь же ты поболтать, брат. Психушка намного, намно-о-ого хуже. Нашелся мне тоже, герой. Лучше бы дал мне спокойно умереть.