Но я не хотела тащить мужа на роды силой. И мы решили организовать сопровождение доулы. На это вместе с платными родами уходили все наши сбережения.

Ближе к сороковой неделе доктор Кучерявый положил меня в дородовое. Я согласилась, так как надеялась, что это повысит мои шансы на заветные вагинальные роды.

Дородовое отделение не было таким современным, как родильное. Но, как потом оказалось, куда лучше послеродового.

Там моим пузом заведовала специальная докторица, имени которой я не помню. Она прописала мне но-шпу и ректальные свечи для подготовки к родам. А ближе к дню икс каждый день мучила капельницами. Я к тому моменту потеряла волю. Неудивительно: подходила к концу сорок первая неделя и я уже на все была согласна. Боялась, что в родах умрет или покалечится ребенок или умру я. Откуда такая катастрофизация? По поводу родовых травм у младенцев и их осложнений я наслушалась на психфаке. А вот насчет смертей… Думаю, в этом виновата моя чувствительная натура, помноженная на русскую классическую литературу в школе. Я честно читала большинство книг из списка на лето, и женщины в них сильно мучились в родах, а порой и умирали.

В дородовом я приуныла. Пролежала там десять дней, и с каждым днем настроение мое ухудшалось, а семейный бюджет таял. Ко мне приходил доктор Кучерявый и говорил не пить лекарства, которые мне дают: эффект но-шпы в моем случае не доказан. Выписываясь из роддома, я заберу с собой пакетик с таблетками, которые собирала в тумбочке, как улику с места преступления.

Ко мне приходила милая акушерка Анна Сергеевна, улыбалась и подбадривала, советовала гулять побольше. Гулять, не выходя из больницы, было трудно. Хотя иногда мне удавалось сбежать за ограду.

Дело было в июне. Приходил муж и приносил мне черешню и клубнику с рынка. Приходили родители. Но настроение мое падало. В борьбе со скукой я много читала и вязала крючком игрушки-амигуруми, которые потом повесила дочке над кроваткой. Больница – не то место, где приятно дохаживать последние деньки беременности.

Деньги на доулу испарились, так как за каждый день в дородовом нужно было платить. И мы с мужем решили, что он сам приедет меня поддержать. Он успел сходить на две лекции о родах на моих курсах и был более-менее подготовлен. Мы договорились, что, когда, по выражению мужа, «ребенок будет вылезать», он сам выйдет из палаты. Меня это полностью устраивало. Я не думала, что муж будет мне нужен в этот момент. Учитывая его нервную организацию, я сама понимала, что мне будет спокойнее без него.

Так зачем же муж на родах? Чтобы принимать решения – это да, но еще – чтобы разделить этот опыт, который может как сблизить, так и бесконечно отдалить. А еще присутствие отца в первые минуты жизни младенца помогает запустить отношения привязанности. И вообще, как можно быть где-то еще, когда рождается твой ребенок? Отцы, которые отсутствуют в этот момент, по-моему, теряют очень много.

Обожаю истории родов! А еще слушать, как мужчины рассказывают о родах жен.

Мои роды начались на излете сорок первой акушерской недели, когда мой врач уже думал отпустить меня из дородового домой для поднятия духа.

В восемь часов вечера, когда у меня начали отходить воды, муж приехал с Петроградки на другой конец города, где он раз в неделю играл в футбол. В этот момент я позвонила ему и сказала, что рожаю. Ему непросто было принять тот факт, что нужно сейчас развернуться и поехать обратно:

– А ты уверена? Как думаешь, это может подождать?

– Приезжай!

Пока меня переводили в родильное отделение, Маша решила подождать папу. Ощутимых схваток не было еще часа два.