Мышцы стонали. Рогнар поднялся с кровати и потянулся так, что спина отдалась громким хрустом с краткой острой болью. Сейчас он чувствовал возраст как никогда прежде, но всё равно не придавал этому значения. Ему предстоял долгий путь до Бах-Хаша, а потом обратно на север, к своему владыке и его белому некроманту.

Ночь всплыла в памяти множеством прикосновений и томным дыханием, потому как рядом спал кто-то маленький и гибкий. Белоголовая Нарси очнулась от дурмана раньше ожидаемого, и её тяга к загадочному воину возобладала над инстинктом выживания. Рогнар слышал её приход, чувствовал, как она забралась в постель и заснула рядом. Прогонять её ловчий не стал.

– Грустно… – буркнул под нос воин, обнаружив на столе мешочек семян белого солнечника.

«Она это запомнила» – убирая в набедренную сумку мешочек, подумалось ловчему.

Осмотрев помещение и громко зевнув, он всё-таки покинул ночное пристанище.

Тёплый южный воздух обволакивал. Какая-то непривычная лёгкость поселилась в душе Рогнара, и воин опустился на пень около домика. На мгновение закрыл глаза, представив, что живёт вдалеке от мирских забот, суеты столицы и вечных интриг дворцовой знати.

Шум моря поблизости успокаивал. Приятный ветер трепал грязные волосы и раздувал старый плащ. Трава шуршала и склонялась к земле, неподалёку кружили бабочки и стрекозы, кричали чайки, стрекотали кузнечики.

– Ты хотел бы остаться в таком месте? – раздался голос Валлеса.

Этим утром охотник выглядел отдохнувшим. Уже не было хромоты, которая могла напомнить о давней встрече с пустынными псами. Не было и преграды между Валлесом и Рогнаром. За долгие месяцы они стали настоящими друзьями.

– Для меня не может быть покоя, – мрачно обозначил ловчий.

Воин не врал. Он отвык видеть в окружающем мире хорошее, разучился замечать красоту и даже сейчас, при взгляде на деревню, видел только смерть. Знал, что рано или поздно все местные жители лягут в могилы, и неважно, что их похоронит: набег диких племён или новая болезнь. Жёлтая трава сгниёт, крыши домов обветшают, а природа… Природа по сути своей является предвестником смерти – короткая жизнь бабочек тому яркий пример. Да и сам Рогнар был такой бабочкой. Его жизнь пылала год от года, оставляя где-то позади чёткий след из выжженной земли. Но стоило уйти, как следы зарастали и исчезали, стирая сам факт его существования.

– Покой, мой друг, может быть у каждого. Хотя бы сейчас ты знаешь, где находишься?

– Нет, – смотря исподлобья на охотника, признался Рогнар.

– На душе у тебя спокойно.

– Потому что я помню, как сюда добрался, и смогу вернуться.

– Куда вернуться? – повис в воздухе вопрос Валлеса, а сам он печально развёл руками и пошёл гулять по полю жёлтой травы.

Рогнар простёр взор к небесам и всмотрелся в грубые штрихи перистых облаков. Уже давно там не было привычной серой птицы – творения некроманта Магота; молчаливого наблюдателя и шпиона. Рогнар был свободен, но свобода эта была ложной – смертельно опасной и крайне болезненной.

VI

На рассвете следующего дня Рогнар нашёл Сову спящим под тем же столом. Очередной день пронёсся для разбойника под алкогольным дурманом.

Этим же утром все трое – ловчий, охотник и наёмник – покинули деревню. Никто их не провожал. Точно так же, как никто и не встречал в день прибытия. Деревушка обволокла путников на пару недель, пропустив через себя подобно ручью, и благополучно отпустила. Только загадочная тоска поселилась в сердце Рогнара, когда он вспоминал белые волосы удивительной целительницы, спасшей ему жизнь. Но дорога взывала, путь был неблизкий.

Беззубый разбойник кемарил верхом на лошади и просыпался каждый раз, как дорога опускалась под гору. Вскоре округу оставила сухая сереющая трава. Всюду залоснился белый песок, который темнел тем больше, чем дальше путники продвигались на юг. Торговый тракт оборвался перед чередой высоких барханов, меж которых в ложбинах произрастали высокие многочленные кактусы.