– Привет, пернатый друг, – потрепав холку птицы, прошептал Валлес.

Выйдя на улицу, он устремил взор на мириады звёзд и полный лунный диск, чертящий светлую дорожку в водную даль. Охотник достал из кармана клочок бумаги и привязал к лапе птицы, подкинул её в воздух и проследил, как крылья стремятся в темноту.

Послышался едва различимый наигранный кашель, и Валлес увидел позади себя Рогнара. Наивная надежда, что его уход не заметили, тут же распалась на сотни обломков. Впрочем, охотника это ничуть не смутило, он лишь поёжился, когда с моря потянуло холодком.

– Ты уже вырвался из рук Нарси? – осведомился он.

Рогнар ухмыльнулся.

– Боюсь, она постоянно забывает, что трогать меня нельзя, – продолжая следить за силуэтом птицы, сообщил Рогнар. – После попытки поцелуя в губы Нарси спит. Но с утра ей будет плохо…

– Видимо, ты очаровал её до потери чувств, – усмехнулся Валлес. – А может, ей нужно меньше пить. Она никогда не могла справиться с чем-то крепче мёда. Баловством с магией Нарси умудрилась и вовсе обесцветить себе волосы. Она тебе рассказывала? – охотник направился обратно в деревню. – Ты всегда так скор с женщинами, Рогнар?

Воин слегка нахмурился, но вскоре выражение лица стало почти безразличным.

– Они лишаются чувств, стоит мне к ним прикоснуться… Привычно, – Рогнар последний раз взглянул на море и двинулся вслед за Валлесом.

И вновь их встретил шум голосов вперемешку со скрежетом деревянного настила под ногами танцующих дам. Чудилось, что они могли плясать до самого утра. Ловчий уселся обратно за стол, ногами нашёл храпящего на полу Сову (или Стервятника, тут уж кому как удобно) и упёрся носками ему в бок. В руки попали куриная голень в остром соусе и кружка с подогретым молоком. Воин оторвал зубами волокна мяса, запивая большими глотками из кружки. Взгляд мимоходом коснулся белых волос Нарси – девушка дремала на скамье совсем рядом. Её грудь вздымалась и опадала, щёки легонько блестели в неровном свете очага.

«Хорошо вот так просто жить без цели, без обязанностей, без забот», – подумалось Рогнару, и он осушил кружку до дна, вместе с тем понимая, что сил не осталось даже на путь до постели.

Однако преодоление трудностей всегда было у ловчего в крови, потому он заставил себя подняться и неспешно побрёл к выходу. Его с Совой поселили в отдельном домике, таком же небольшом, как и все в этой деревне, с соломенной крышей и дверью со щелями, сквозь которые слегка просачивался летний ветер.

Улица встретила Рогнара прохладным бризом, который напоминал о недавней весне, когда снега сходили со степи, обнажая испещрённую ручьями землю, полную камней и сухостоя. Минувшая зима преподнесла немало сюрпризов. Суровые морозы сковывали мир, а потом так же быстро отступали, как приходили, превращая степи в топкие болота.

Конь Рогнара неровно дышал в местной конюшне. Ловчий мог услышать его даже сквозь шелест жёлтой травы и шум ветра, гоняющего песок пустыни. Вместе с четвероногим Григо воин прошёл через многое. Ловчий надеялся, что нескоро придётся менять скакуна. Ненадёжная дверь в гостевой домик едва слышно заскрипела, а следом принялись скрипеть старые доски, почти что вплотную прилегающие к земле. Кровать ахнула под тяжестью человека, облачённого в доспехи, и принялась качаться в такт его дыханию. И снова пришёл сон, но на сей раз Рогнар не позволил ужасам ночи поглотить уязвимый рассудок.

Первые лучи восходящего солнца проникли сквозь маленькие оконца и щели в двери. Огрубевшую кожу лица тронул тёплый свет, и воин проснулся по наитию, следуя внутреннему чувству, которое не подводило почти ни разу.