Стены зашатались, стёкла лопнули, и домик наполнило жёлто-зелёное пламя. Кожа стекала как воск, глаза лопались и изливались на щёки. Боль заполоняла измученный разум, и он проснулся…

Крик застыл на губах. Сначала перед глазами была одна только муть, а вокруг всё гудело. Потом проступили очертания толпы: девушки в разноцветных платьях плясали посреди зала с низким потолком, мужчины сидели на скамьях и дружно хлопали в ладоши. Эль рекой лился в кружки, закуски полнили десятки столов. И вся эта суета вызывала одно только чувство быстронакатывающей тошноты.

Воин поднялся, стряхнул с колен хлебные крошки и быстрым шагом покинул здание. С ужасного прибытия в деревню на границе Тёмной пустыни прошло примерно две недели. Рогнар регулярно наведывался к местной целительнице, которую звали Нарси. Она снимала с него броню – теперь уже частями, чтобы ужасная боль не пронизывала всё тело, – и обрабатывала множественные раны. Долгий путь через пустыню и отрыв от белого некроманта Его Величества сыграли свою роль. Доспехи унимали боль, сдерживали заразу, но без помощи Магота раны начинали гноиться, и долгая отлучка приводила к ужасающим последствиям. Перепады температур и сухой воздух Юга привели к тому, что зараза поразила Рогнара, и после безумного лечения воин не мог ходить примерно пять дней. Потом понемногу начал выбираться из дома, расхаживаться, работать с мечом – и скованность движений исчезла. Хотя тупая боль ещё была, а гной до конца не сошёл, жизни ничего не угрожало. Воин был вынужден поведать Нарси свою историю, и мрачный ловчий с целительницей даже немного сдружились. Рогнар не мог сказать, появились ли между ними какие-то чувства. Давно он не был с женщинами, всегда не везло с ними. Мешалось ещё и то, что девушка буквально не могла к нему прикоснуться.

Перед Рогнаром распростёрлась небольшая деревня, полная дружелюбных людей, готовых принять любого путника, будь то вурв или странствующий торговец. Всё вокруг создавало ощущение покоя и безопасности, чего воин не испытывал уже очень давно. Ловчий видел низкие бревенчатые дома с соломенными крышами. По ухоженной дороге здесь бродили диковинные южные животные, походящие одновременно на собак и коз; они странно ворчали, то ли мяукая, то ли рыча. Рядом шумело море, чьи волны разбивались о высокий скальный берег, щетинящийся острыми камнями. Неподалёку от деревни, на холме, располагались руины старого храма, забытого и покинутого, с давным-давно разбитыми витражами и сломанным одиноким алтарём. А всюду, куда доставал взгляд, стелилась похожая на солому жёлтая трава.

Почти год прошёл с той поры, когда Рогнар покинул столицу Северного Королевства и отправился на охоту за Королём Воров в провинциальный рыбацкий город под названием Карилос. За минувшие месяцы изменилось многое: после провальной охоты на воров ловчий двинулся далеко на юг в сопровождении Валлеса; вместе они провели более десяти месяцев и теперь достигли границы Тёмной пустыни. Их путь должен был завершиться у врат Золотого города – Бах-Хаша, столицы народа вурвов.

«Опять эта боль и эти кошмары», – качая носком сапога жёлтую траву, подумал Рогнар.

Кошмары тревожили ловчего всю сознательную жизнь, но чем ближе была цель, тем ужаснее они становились. Видение жёлтых глаз вытеснил огромный дракон, который раз от раза сжигал Рогнара посреди песков. Каждую ночь воин чувствовал, как плавится плоть, и просыпался в холодном поту, сдерживая рвущийся наружу крик.

Но чаще в этой деревушке его наполнял какой-то покой; ветер ласкал кожу, силясь стереть ощущение жара из мрачного сновидения. Это удавалось: неприятное чувство ушло прочь, оставляя на душе умиротворение, какого воин не знал уже очень давно.