Перевел взгляд на маму, поражаясь: как ей удалось убедить отца отправиться к Дагунцевым? Тот не успел ответить, в дверь позвонили.

– Потом поговорим, – сказал он.

Мама ополоснула руки, вытерла о полотенце и прошла в прихожую встречать гостью. Не дожидаясь, когда Даша войдёт в кухню, я развернулся и направился к двери, ведущей на задний двор. Меня здесь быть не должно, у меня есть другие дела.

Я знал, что отец уже наведывался в библиотеку, чтобы узнать о сущности жар-птицы. Но, как и мне, вряд ли ему удалось там что-то найти. Поэтому пока я опасался одного: он мог решиться призвать кого-нибудь из богов. Скорее всего, именно это он и сделает в ближайшее время, чтобы Дашу, как обладательницу Высшей сущности, забрали в Верхний мир. Сбагрит, как нечто ненужное, из нашего мира в другой.

Порой отец говорил так убедительно, что я уже начал сомневаться в себе. Это случалось каждый раз, как я видел в своих воспоминаниях Дашу в клетке, попавшую туда по моей вине. Может, он и прав, но вслух я ему об этом никогда не скажу.

Могущественные Сведущие веками входят в Советы. Несколько чистокровных семей, ведущих свой род от первых Советников, из поколения в поколение занимают должности в Советах. Они управляют, устанавливают правила, контролируют. Порой неписаные правила Совета становятся выше закона. И все Сведущие это понимают и не имеют права ослушаться.

Каждый, кто обладает силой, – на учёте.

Многие из высокопоставленных лиц являются членами Советов, ведя двойную жизнь. И порой нечисты на руку, как Дагунцев-старший.

Им подконтрольны все сферы. Это и власть, и рутинное бремя одновременно.

Отец не верил в Хранителей и поэтому не придавал значения старым текстам, где говорилось, что именно они, первые защитники Среднего мира, стали основоположниками – созвали первый Совет. Сведущих было слишком много, чтобы Хранители могли помочь каждому и установить контроль.

Хранители сами способствовали тому, чтобы о них благополучно забыли, перейдя в тень. О них остались лишь легенды и сказания.

Уже несколько лет отец всячески готовил меня, чтобы однажды я занял его место. Право наследования было в приоритете. Кандидатуры детей Советников рассматриваются в первую очередь на вступление в должность.

Стать членом Совета означало признание, прочные связи, взлёт в карьере. Защиту и будущее для потомков. Я не слышал ещё ни об одном случае, чтобы кто-то добровольно отказался от этих благ.

Брак с Викторией был лишь вопросом времени. Мы оба с ней это знали.

Преступление Дагунцева-старшего дало мне возможность доказать отцу, что я могу стать Хранителем. Однако, когда я пытался вывести его на чистую воду, понимал, что сам рою себе яму. Что ж, виновник наказан, яма готова, место Советника освободилось, а Хранителем я так и не стал. Теперь отец не упустит шанса, чтобы сделать меня одним из них. Но до того, как это случится, следующий вопрос, который он поднимет, – это брак с Вики. Потому что она по-прежнему наследница Советника.

Власть должна оставаться в семье.

Ещё несколько недель назад у меня было достаточно времени, а теперь не осталось ничего.

Я остановился и оглянулся: в гостиной большого дома за занавеской двигались два силуэта.

Знала бы Даша, о чём только что говорили в этом доме, – может, и не решилась бы прийти.

Я продолжил путь к себе. Под ботинками скрипел утоптанный в дорожку снег.

Холодный воздух не помогал очистить голову.

Запустил пальцы в волосы, взлохматил их, испортив всегда аккуратную причёску. Поморщился и ударил себя несколько раз ладонью по виску, чтобы избавиться от зовущего многоголосья в голове.