Плевать, что она подумает! Так надо!

Даша должна меня ненавидеть. Сделаю всё для этого. Чтобы забыла и отпустила. И больше не вспоминала обо мне.

И теперь я расплачивался за то, что совершил своими же руками. Больше Даша мне не улыбалась, огонь в её глазах потух.

Но свербящие мысли о ней не желали отпускать. Они сметали и разрушали меня до основания.

Я не смог бы сказать, сколько времени просидел в холодном автомобиле. Вскоре открылась пассажирская дверь. Я поднял голову. Виктория откинула с лица светлые волосы и улыбнулась. Положила ладонь мне на плечо и заглянула в глаза. Она же интуит – интересно, что она чувствует всё это время?

Вики не оставляла надежд заполучить моё сердце. Я же никогда не мог ответить ей взаимностью. Не воспринимал ближе, чем подругу. Но расчётливо использовал в своих целях. За что каждую ночь, каждую минуту, мгновение – до сих пор корю себя. И теперь пытаюсь искупить свою вину за это, поддерживая Вики. У неё, по сути, никого не осталось, кроме меня и моей семьи. Филипп не вернётся, Олег пьёт… Ей не к кому больше пойти.

Виктория подалась вперёд для поцелуя. Я почти успел отвернуться, снова поддавшись мыслям о Даше. Чужие губы успели мазнуть по скуле.

– Не нужно, я же просил, – негромко напомнил я.

Вздохнул и пробежался взглядом по лицу подруги, отмечая каждую эмоцию. Обидел. Её взгляд застыл. Мысленно хмыкнул, что мне, похоже, вообще не стоит связываться с девушками: я приношу им несчастья и боль.

Спустя долгую паузу спросил:

– Как ты?

– Отлично сыграли, – похвалила она и пристегнулась, избегая отвечать на вопрос.

Говорить о себе последнее время она не любила.

– Тебя домой?

– Куда же ещё, – в словах прозвучало раздражение, но не на меня.

Спустя несколько минут я остановился возле знакомых чёрных железных ворот.

– Вечером заедешь? – От обиды уже не осталось и следа. Виктория снова улыбалась и заигрывала.

– Если нужно, – пожал я плечами.

Мы оба сбегали от реальности. Не желали оставаться там, где до этого находились в комфорте.

После того как Филиппа отправили в лечебницу, Вики не любила оставаться дома.

– Ты же знаешь, что нужно. – Она сдержанно улыбнулась, и её глаза вновь стали стеклянными.

В гимназии, в окружении других учеников, она хорошо держалась, дарила улыбки, играла роль той Вики, которой была до произошедшего с братом и дядей. Но когда мы оставались наедине, я видел её настоящую.

Её беспокоило что-то ещё, но она не говорила об этом.

Подъехав к своему дому, я оставил машину у ворот и, как всегда, обходной тропой направился на задний двор к себе, минуя главный вход в большой дом.

Закинул вещи в стирку и устало повалился на диван. Мне бы поспать, отдохнуть, но со сном мы больше не друзья. Даже мама уже замечала мои покрасневшие от усталости глаза. Я просыпался по несколько раз за ночь от изматывающих сновидений. Думал, что они меня доконают.

Я уставился на смайлик, оставленный на стекле тонким пальчиком Даши. Казалось, что это было в прошлой жизни, когда я приводил её сюда. Я растёр лицо руками и пошёл в большой дом – нужно поговорить с мамой и выяснить, что она хочет от Даши.

Мама нашлась в кухне, она нарезала овощи и закидывала их в глубокую сковороду.

– Ты опять плохо спал? – Она взглянула на меня. – Я видела, ночью у тебя горел свет.

– Забыл выключить, уснул так, – соврал я, не моргнув глазом.

Подхватил с доски дольку морковки и откусил. Принялся расхаживать из стороны в стороны перед столом.

– Спрашивай, раз пришёл, – подстегнула мама.

Я остановился и прямо посмотрел на неё.

– Зачем?

У меня был только один вопрос, и мама прекрасно знала, что я имею в виду.