– Но мне всё равно трудно ходить!

– Слюнями помажь и всё пройдёт.

– Да? А где я возьму столько слюней? Может, у тебя призанять?

– Ничего, что-нибудь придумаем. У тебя есть нижняя юбка? Я имею в виду здесь, а не в замке.

– Бестактный вопрос!

– Задирай платье. Да не бойся. Ха-ха! Как будто там можно увидеть что-то принципиально новое.

Он с треском оторвал полосу от её нижней юбки.

– Шарра! Моя юбка! Мои кружева!

– Подумаешь… – он уже туго бинтовал всю её ступню от колена до стопы. – Наш графин тебе ещё купит.

– Кто? Как ты сказал? – она морщилась от боли и всё же хихикала.

– Да графин Кристиан. Ты его давно видела?

– Какое там! Мы и словом не перемолвились, так, раскланиваемся издалека.

– Зато у тебя есть множество слов, писаных на бумаге.

– Считаешь, это одно и то же?

– Нет, это вроде как секс в колготках.

– Образно.

– Не встречаешься с ним?

– Да когда?

Он хмыкнул.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– С глаз долой – из сердца вон?

Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

– С твоей стороны насмехаться неспортивно. А ты такой злобный только по утрам или всегда?

– Ранним утром со мной хуже… Ну вот, так нормально. Не слишком сдавливает?

Она осторожно ступила на больную ногу.

– Вроде бы нормально.

Они быстренько подъели содержимое Алисиной корзинки и медленно пошли в сторону дороги. Как ни хорохорилась Алиса, а всё ж нога распухала прямо на глазах. Особенно скверно было со ступнёй – её-то не сдерживала тугая повязка, а в размерах ограничивал только кожаный башмак.

Озабоченно глянув на то, как девушка хромает, Шарра только сплюнул.

Довольно скоро им встретился гончар, везущий в Фаргейт на продажу горшки. Когда тощий грязный парень попросил места на телеге, то получил ответ, что бесплатно только в морг возят. Ни кружевной воротничок, ни шнур для волос, ни серебряное колечко не соблазнили жадного ремесленника, а денег больше не было.

– Хотите анекдот, отец? Значит, так. Два мужика пошли в лес за грибами. Один стоит, справляет малую нужду, и тут его за это самое… причинное место кусает змея. Его друг кричит: «Что же делать?! Ты не знаешь?» Укушенный неуверенно говорит: «Я слышал, что надо отсосать яд…» Приятель отвечает мрачно: «Думаю, ты умрёшь».

Поселянин заржал так, что ему ответила его лошадь, махнул рукой – садитесь, мол. Алиса и Шарра пристроились сбоку от кучи керамики, и телега тронулась.

Шарра всю дорогу потешал мужика анекдотами, а тот в благодарность доставил их почти к самым воротам.

– Неужели мы, наконец, войдём с парадного входа?

– Есть другой путь, он удобнее и быстрее.

– Как, ещё удобнее? – с сарказмом произнесла она. – И мне не придётся больше скакать по крышам и лазать через заборы?

– Чуть-чуть придётся. Нет, ну какого я дурака свалял, что вообще связался с тобой! Полное гуано.

– Хватит ругаться, идём быстрее. Скоро Агата явится кормить меня завтраком.

При этих словах живот её согласно буркнул – корзинка с едой была небольшая.

И Шарра повёл иной дорогой. Они петляли по каким-то закоулкам, открывали и закрывали рассохшиеся двери покинутых домов, спускались и поднимались по каменным лестницам с выщербленными ступеньками, и, наконец, остановились.

Алиса с сомнением глянула наверх.

– Думаешь, я смогу взобраться на этот сарай?

Он пожевал губами.

– Нет. Не думаю.

– Тогда как мы попадем домой?

– Нужно лезть в подвал.

– Ку… куда?

– Туда. Ну? Думай скорей: сарай или подвал?

Она ещё раз осмотрела высокую крышу и кивнула:

– Выбираю подвал. Всё-таки вниз, а не вверх.

Маленькое окошко прорублено было в толще башни, именуемой Толстой Мэриан, и оказалось забрано частой решёткой, в переплетение которой могла пропихнуться лишь кошка, страдающая анорексией.