Пять пар ног застучали по половику у порога, чтобы сбить налипший снег. Последним в дом вошёл хозяин.

Это убежище долгое время не знало уборки. Абы как была побросана домашняя утварь, в углах разрослась паутина, махровая от налипшей пыли. А метла, которая призвана с этой пылью бороться, сама была покрыта её толстым слоем. На верёвках под потолком и на вбитых в стену гвоздях сушились пучки трав и ветки с ягодами. Пыльные банки с кореньями и порошками стояли на таких же пыльных полках. И только следы пальцев, чуть менее присыпанные пылью, говорили, что всем этим добром ещё кто-то пользуется.

– Может, тебе помощь нужна по дому? – спросила сердобольная Маруна, оглядывая стариковский быт.

– Мне помощь нужна в этом углу, – сухо ответил Старик и обратился к Кузнецу. – Сдвинешь с места?

Он ткнул пальцем на обитый медью сундук в углу. Кузнец усмехнулся и мотнул головой.

– Ну наконец. Думал уж, до вечера буду с вами хороводы водить да тесто замешивать, как в Праздник урожая. Разойдись! – сказал он и отодвинул с пути Маруну и её мужа.

Затем нагнулся к сундуку и потянул на себя, но издал натужный рык и отскочил, едва устояв на ногах.

– Жернова у тебя там, что ли? – спросил Кузнец. – Моя наковальня легче будет!

– Помочь? – предложил Долан.

– Сам я! – отмахнулся Кузнец и набросился на сундук.

Но и со второй попытки сундук не поддался. И вот уже втроём – Кузнец, Долан и Турон с кряканьем и рычанием тянули неподъёмную громадину.

– Тяните, тяните! Ещё! – командовал Старик, пока сундук наконец не сдвинулся.

– Ого! – Кузнец зачесал затылок. – Он тут стоял так долго, что прямо врос в доски.

– И корни пустил! – хмыкнул Долан.

– А ты как думал? – отвечал Старик. – Во всём нужна осторожность. А теперь вот.

Старик полез за сундук, склонился над полом и потянул доски вверх. Там оказался небольшой погребок, совсем неглубокий. Луч солнца врывался в окно и ложился в тот угол. Все пригляделись и увидели, что под досками лежал свёрток потемневшей от старости холщовой ткани. А в нём – что-то достаточно твёрдое. Старик поднял из тайника свёрток, как драгоценность, и бережно положил на крышку сундука. Затем откинул края ткани, и глаза собравшихся расширились от удивления.

– Ну и дела! – протянул Кузнец и снова почесал затылок.

Долан в потрясении посмотрел на Старика:

– Что ж там внутри такого, что ты водрузил сверху тяжеленный сундук?

– Видала? – спросил Турон у Маруны.

– Может, откроем уже? – предложила Кария.

– За этим я вас и привёл, – ответил Старик, сдвинул бороду набок и полез за воротник, чтобы вытянуть шнурок, висевший на иссохшей шее.

На крышке кованого сундука лежала толстая книга. Солнечный луч падал на её обложку и массивный переплёт. В этом луче витала пыль и медленно ложились на потускневшие петли жёлтого металла и обитые им же углы кожаной обложки. Обложка была заперта на замок.

Старик выудил маленький ключик на шнурке, продул его и потянулся к замочной скважине.

– А я думал, я тебя знаю, – прошептал Долан.

Не глянув на него, Старик сказал:

– Мы часто так думаем о тех, кого встречаем каждый день.

Затем вставил в замок ключ и повернул. Механизм заскрежетал.

– Он, должно быть, ржавый давно, – сказал Кузнец. – Когда ты открывал его в последний раз?

– Тебя ещё на свете не было.

Старик с усилием нажал на ключ. Раздался треск, и в его пальцах осталась половина ключа. Другая половина застряла в замочной скважине.

– Да что ж ты! – воскликнул Старик и в раздражении пнул сундук.

– А ну-ка, – Кузнец взял книгу и поднёс замок к глазам. – Да… механизм того.

Старик застонал.

– Починить сможешь? – спросил Долан.