– Спасибо, – сказал Кутыптэ и обнял его морду. – Если бы не ты, она бы нас точно съела.

Лось улыбнулся и повёл ушами. Из его ноздрей валил пар.

– Я обещал себе, что никого не дам ей в обиду.

Его большие выпуклые глаза вдруг стали печальными. Кутыптэ погладил его по белой щеке и провёл рукавицей по бархатистому носу.

– У меня был сын, молодой красивый лосёнок. Он быстро рос и совсем скоро смог бы бегать быстрее ветра. Но однажды я не заметил, как он отстал, и волчья стая отрезала его от меня. Я не боюсь волков. Я легко могу проломить волчий череп ударом копыта, и они это знают. Потому остерегаются. Но в тот раз их было слишком много. Они не подпускали меня к сыну, пока Волчица его… не загрызла. У меня на глазах. Я до сих пор помню его последний взгляд.

Лось закрыл глаза. Кутыптэ хотел что-нибудь сказать, но так ничего и не придумал. Когда не знаешь что сказать, то лучше ничего не говорить вовсе. А просто быть рядом.

– С тех пор я один и стал такого цвета, – продолжал Лось с закрытыми глазами. —Мою любимую застрелили охотники, а мы, лоси, однолюбы, да. Так и скитаюсь теперь по лесу в одиночестве.

Он тряхнул головой с белоснежными рогами.

– Вас, людей, вообще не поймёшь: кто-то в нас стреляет, а кто-то проявляет заботу. Как ты, например, когда не бросил раненого Манула.

Кутыптэ теплым взглядом посмотрел на Манула. А Лось добавил со вздохом:

– Но бывает всякое. Сегодня ты спас птенца, а потом станешь охотником. Как знать, что однажды ты не выстрелишь в меня? Правда, Манул?

Манул отвлёкся от умывания.

– Не знаю, – небрежно ответил он. – Это первый человек, с которым я познакомился. Он не без странностей, конечно. Но хотя бы не обманщик.

И снова принялся лизать лапу и тереть ею мордочку, приговаривая:

– Моим именем скоро будут называть детей.

– Я не стану в тебя стрелять, даже если стану охотником. Обещаю, – сказал Кутыптэ Лосю.

– Зачем тогда становиться охотником? – удивился Лось.

– Я ему уже пытался объяснить, – встрял Манул. – Но мальчонка, похоже, совсем не знает, как устроен этот мир.

Пролетавшая мимо синичка уселась Лосю на рога и пропела тоненьким голоском:

– Жизнь – непростая штука.

Затем чирикнула, сказала: «Эх!», подскочила и упорхнула по своим синичьим делам с весёлым щебетом.

Кутыптэ опустил глаза. Лось посмотрел на него с любовью. Бархатистыми губами он поправил съехавшую с Кутыптэ шапку.

– Ты поможешь мне найти сестру? – умоляюще спросил Кутыптэ у Лося и поднял на него взгляд. – Всё, что я знаю, что надо найти какое-то особое дерево.

– Особое дерево? – задумчиво переспросил Лось и посмотрел по сторонам. – Да тут весь лес особых деревьев. Вон, смотри, дерево с вывороченным корнем.

Кутыптэ поджал губы и переглянулся с Манулом. В эту игру они уже играли.

– Хотя, – вдруг оживился Лось, – я, кажется, знаю, какое дерево тебе нужно. Залезай, это недалеко.

Он склонил голову, чтобы Кутыптэ мог забраться к нему в раскидистые рога.

– А можно я пешком пойду? – спросил Кутыптэ. – Эта скачка из меня весь дух выбила.

Лось рассмеялся.

– Дело твоё, конечно. Но так мы доберёмся быстрее. А скоро стемнеет.

Кутыптэ посмотрел на небо. Солнце стояло высоко, и небосвод был изумительно прозрачен. Совсем как весенний ручей. Хотя Лось, прав, конечно: зимний день короток. Кутыптэ шепнул «Спасибо», подошёл к склонившему голову Лосю и коснулся белых рогов.

– Какие тёплые, – удивлённо сказал он и погладил бархатистую поверхность. – Даже через рукавицы чувствую.

– А можно мне потрогать? – заинтересовался Манул и перебрался ближе.

– Вам повезло их застать, – с радушием ответил Лось, пока Кутыптэ забирался в его рога и устраивался удобнее, – скоро собираюсь их сбросить.