Зал, который арендовал Миталь, похож на лабиринт: каждая стена предназначена для одной картины, и чтобы увидеть следующую, нужно завернуть за угол. У входа нас встречает мой портрет, который, если не считать обнаженных плеч, выглядит благопристойно. Миталю удалось передать лукавство и игривую улыбку. Я себя такой не видела, но Филимена сказала, что он попал в точку – именно так я выгляжу, когда строю планы мести или кокетничаю с мужчинами. Остается поверить ей на слово.

За следующим поворотом нас встречает сам Миталь:

- Прекраснейшая! Огромное спасибо, что пришла.

- Миталь, познакомься, это Аррайден. Аррайден, это Миталь.

Они пожимают друг другу руки. Аррайден уточняет:

- Мы встречаемся.

Приходится приложить усилия, чтобы скрыть улыбку, а вот Филимена себе ни в чем не отказывает. Миталь улыбается:

- Буду знать. Как я уже сообщил в письме, ты, Шаена, имеешь право выбрать любое полотно. Вам, Аррайден, я тоже могу продать одно. Как только определитесь с выбором, скажите мне, чтобы я мог сообщить об этом остальным покупателям.

- Остальным покупателям? – хмурит брови Аррайден.

- Да, - улыбается Миталь.

К нему подходит незнакомая мне пара, и я, пользуясь подвернувшейся возможностью, утаскиваю Аррайдена за следующий поворот. Нашим взглядам предстает картина, на которой я изображена по пояс. Голую спину частично прикрывают распущенные волосы, моя голова чуть развернута, и свет от окна подсвечивает черты лица. Кажется, будто я окутана этим светом. Будто я не человек из плоти и крови, а Богиня. Вместо моего окна нарисовано другое, увитое нежно-розовыми цветами, которые словно обрамляют силуэт.

Аррайден стискивает зубы, но никак не комментирует.

За следующим поворотом вижу, что я изображена лежащей на кушетке. Все интимные места деликатно прикрыты покрывалом, но таким образом, что у смотрящего не остается сомнений в том, что под этим покрывалом я полностью обнажена. Мои глаза закрыты, словно я уснула, а волосы в беспорядке разметались по подушке, что только добавляет интимности всей сцене.

Разговоры, в которых посетители экспозиции обсуждают изящество моих ключиц и часть обнаженной груди, не прикрытой покрывалом, приводят дракона в ярость. Но он ничего не произносит, только утаскивает меня за следующий поворот.

На новом полотне я предстаю сидящей боком на стуле с высокой спинкой, которая прикрывает грудь, открывая голый бок и предоставляя возможность совершенно беспрепятственно полюбоваться на мои длинные стройные ноги.

- Это великолепно! – в восхищении качает головой Филимена. – И я не только о твоей фигуре – посмотри, как хорошо Миталь подобрал цвета: кожа словно сияет изнутри, а губы выглядят хоть и натурально, но он сумел нарисовать их очень чувственно. Миталь мастер игры света и тени… У тебя действительно родинка в виде сердечка на ягодице?

- Да, - улыбаюсь я.

- О!

Чувствую, что накал ярости дракона растет. Накал веселья со стороны Филимены растет тоже. Но если к чувствам подруги примешивается восхищение, в оттенках чувств Аррайдена разобраться не удается.

За следующим поворотом я предстаю завернутой в белое полотенце, которое прикрывает фигуру от груди до коленок. Волосы влажные, а на шее заметна дорожка воды, ведущая в область груди. Приоткрытые губы и сонный взгляд добавляют одновременно ощущение уюта и чувственности. Перед этой картиной собралось несколько мужчин и женщин. Те, с кем мы знакомы, по-очереди подходят и выражают свое восхищение. Делаю мысленную заметку: из увиденных мне эта работа пока понравилась больше всего.

Далее видим портрет, на котором изображено лишь мое лицо. Вот только во взгляде горит столько страстного призыва, что назвать картину приличной язык не поворачивается. В чем-то она даже откровеннее, чем увиденные ранее. Около нее тоже стоят несколько мужчин, а в глазах одного, который смотрит на портрет, не отрываясь, столько жадности, что спешу пройти дальше.