Следующим утром Аррайден уходит на работу, я же гадаю на камнях. Если им верить, в предстоящем дне меня не ожидает ничего судьбоносного, а значит, он действительно подходит для дружеских посиделок.

Убираю следы бурной ночи, расслабленно принимаю ванну, а потом звоню дядюшке Ваширу – договариваюсь о том, чтобы он прислал мне побольше закусок. Достаю из погреба пару бутылок белого вина, поскольку Филимена предпочитает именно его. Себе же беру бутылку фруктового – в нем настолько символическое содержание алкоголя, что подруга называет его компотиком, но для меня это именно то, что нужно: и компанию поддержу, и опьянею лишь слегка, даже если прикончу всю бутылку.

Филимена появляется как раз в тот момент, когда я заканчиваю сервировку стола:

- Повар из тебя никудышный, но вот во вкусе не откажешь – сколько ни пробую сделать все столь же красиво и аккуратно, ни разу даже не приблизилась к тому, как это получается у тебя.

Улыбаюсь:

- Зато ты невероятно вкусно готовишь!

- Ага. Вместе мы бы стали одной идеальной женщиной, но Боги распорядились иначе.

Первые пару часов болтаем о всяких пустяках. И только заметив, что Филимена захмелела, решаюсь поинтересоваться:

- А в чем настоящая причина твоего желания напиться? Не верю, что дело только в моих отношениях.

Подруга угрюмо молчит, поэтому пробую предположить:

- Опять недопонимание с мужем?

- Если бы, - вздыхает Филимена. – Мой средненький привел домой девушку.

- И?.. Она страшненькая?

- Выглядит ничего так, но вот характер! Он при ней слово лишнее боится сказать.

- В смысле?

- Постоянно заискивающе на нее смотрит и поддакивает. Неужели я вырастила сына, у которого нет гордости?

- Ты к нему слишком строга. Он впервые знакомил своих самых любимых женщин и наверняка очень переживал, чтобы вы друг другу понравились. А девушке наверняка было страшновато и тревожно, ведь она в вашем доме впервые. Не стоит судить по первому впечатлению.

- А вдруг я права?

- Тогда и будешь думать. Уверена, ты вырастила прекрасного сына, который не даст себя в обиду.

- Иногда мне кажется, что в вопросах, касающихся детей, я совершенно утрачиваю чувство критичности.

Мысленно с ней соглашаюсь, но произношу другое:

- Это не удивительно – ты ведь вложила в их воспитание столько любви и труда. Прекрасно же, что твой сын наконец-то не одинок.

Филимена грустно вздыхает:

- Это да… Но я так за него переживаю! А вдруг она окажется стервой и разобьет ему сердце?

- Хочешь, погадаю на камнях об их отношениях?

- А тебе нетрудно?

- Шутишь? Пойдем.

Первым на черный бархат ложится алый гранат. Улыбаюсь:

- То, что первым выпал камень чистой любви, очень хороший знак.

Следом ложатся сердолик, турмалин, сапфир и белый нефрит.

- Похоже, мнение камней однозначно: у юных влюбленных все серьезно. Благодаря этой девушке в жизни твоего сына произойдут благоприятные перемены и сбудется какое-то важное желание. Никаких препятствий или недосказанности – все будет очень хорошо.

- Точно?

- Точно.

- Ладно, тогда пойдем еще выпьем.

Заметно, насколько Филимене полегчало. Но тем не менее она не упускает возможности расслабиться и планомерно напивается.

- Знаешь, я так рада, что ты появилась в моей жизни! – заплетающимся языком произносит она.

Улыбаюсь – она всегда, когда напивается, говорит одно и то же.

- С этими чопорными фифами, - продолжает подруга, - даже толком не выпьешь и не расслабишься. А если напиться, они потом только об этом и говорят. Быть благопристойной дамой иногда слишком сложно!

- Сочувствую, - улыбаюсь я.

После десяти вечера раздается звонок в дверь. Когда я открываю, вижу на пороге мужа Филимены – высокого красивого мужчину, виски которого едва посеребрила седина. Он улыбается: