— А зачем ей это?

— Как зачем? Потому что Кортни всегда уважаемы и богаты! Вот пойдет к тебе народ за зельями, сама убедишься.

— Ага, — поморщилась Лиза. — Только, боюсь, от моих зелий весь Сансторм не только поносом будет страдать, но и вообще загнется.

— Ерунда. Научишься, — добродушно заявила рыжая и добавила: — Давай-ка быстрее еды купим, а то мне еще погулять охота, силушки набраться. Нам, фамильярам, нельзя долго в человечьем обличье, — пояснила она. — Силу теряем.

— Не от ромовой шоколадины ли ты ее теряешь? — покосилась на Корнелию Лиза.

— Неа! От шоколадины я становлюсь весе-е-еленька-а-а-я! — пропела кошка и, пританцовывая, побежала к овощной лавке.

15. Глава 14

В лавке зеленщика у Лизы разбежались глаза от разнообразия овощей да трав, да фруктов.

Еще больше она пожалела о том, что не умеет по-настоящему готовить, когда они с Корнелией зашли к мяснику и расположенную напротив бакалею. Колбаски они с кошкой, конечно, прикупили, но от идеи купить живехонькую курочку и самой ее придушить да общипать, чтобы мяско было свежим, как предлагал мясник, мистер Филей, Лиза отшатнулась, как от чумной, и даже не согласилась на свежеотрубленную жирненькую свиную ножку. Что она будет с ней делать? «Видимо, придется учиться готовить», — проскользнула в голове мысль, которую Лиза посчитала самой глупой, когда-либо возникавшей в ее голове.

Сделав заказы, которые обещали доставить в «Любовные снадобья» не позднее вечера, Корнелия потащила Лизу погулять по Сансторму, мол, подождет твоя уборка. Лиза не то чтобы сильно сопротивлялась, ей и самой особо не хотелось снова возвращаться в пыль да грязь, но в глубине души сидел какой-то червячок да подначивал, да точил, да щипал.

Тетки-трещетки из Лекарни не обманули: Сансторм и правда был городком немаленьким. Здесь была не только главная площадь, но и еще несколько поменьше да посимпатичнее, с фонтанами, ухоженными клумбами да скамеечками. Были в городе ратушня, парильни, театр и огромный холл, где, по словам Корнелии, устраивали «танцульки», то бишь балы.

Когда же кошка свернула на широкую, пестревшую вывесками улицу, Лиза поняла, что пора сматывать удочки, потому что даже у нее от разнообразия ярких тканей и красивущих платьев, заполнивших витрины вокруг, потекли слюнки, что уж говорить о кошке, хлебнувшей шоколадины.

— Ты как хочешь, а я домой пойду, — остановилась Лиза. — Я тебе говорила, сегодня не до платьев.

— Да мы одним глазком только посмотрим, — жалостливо заурчала Корнелия.

— Нет, нет и нет.

— Денежку хоть оставь! — взмолилась рыжая. — Смотри какие бусики, — подскочила она к витрине, пытаясь увлечь Лизу за собой.

Та, однако, вывернулась.

— Свои денежки ты на шоколадину извела, больше не получишь, — съязвила Лиза и повернула прочь.

— Ну ты и жадина, — обозвалась Корнелия.

Обиделась. Пусть обижается! Лиза уже раскусила тактику рыжей: подластилась к ней, прикинулась добренькой, готовой помочь, а сама решила Лизу развести на покупочки. Дуру нашла! Лиза жадной не была, но она понятия не имела, на сколько ей хватит денег, оставленных бабулей, и сможет ли она хоть сколько-нибудь заработать сама. В последнее ей верилось с трудом: зелья-привороты варить она не умела. Разве что бросить лавочку и пойти наняться уборщицей? А что? Она уже наловчилась швабрами-метелками махать.

Пока она пробиралась боковыми улочками к себе, Лиза не уставала восхищаться аккуратностью и чистотой, царившими вокруг. Только ее, ведьмин, домик с засохшим садом выбивался из общей картины.

Вдруг посреди улицы, будто бы из ниоткуда, возникли три фигуры, перегородившие Лизе путь. Три девушки, взявшись под руки, уставились на Лизу. Все они были миловидными, с кудрявыми, уложенными интересными волнами волосами, с румяными щеками да в шикарных нарядах: одна в ярко-желтом платье, вторая в розовом, третья в сиреневом.