С кухней она решила разобраться методами бабки Прасковьи. Зря, что ли, каждое лета сызмальства она в деревне торчала? Да, в руках все горит, но не велика премудрость — научится! Лиза боялась, что если будет пытаться вымести паутину да грязь колдовским щелканьем пальцев, то только хуже сделает. Поэтому она первым делом навела мыльной пены в чистом ведре и смахнула самую густую грязь со столов да навесных шкафчиков, потом как следует протерла полы и вычистила раковину. Порошок бабушки Кортни творил чудеса: казалось бы, до невозможности загаженная раковина заблестела крапчатым камнем, засияла латунным золотом. Красота!

Лиза заткнула раковину заглушкой в виде кошачьей головы и в мыльной воде перемыла всю посуду, коей на кухне было много, а потому пришлось делать это за несколько подходов. И никакие знакомые чистяще-моющие средства не понадобились — у бабки Кортни порошок все хорошо оттирал и на посуде химической пленки не оставлял. Все колдовское! Натуральное!

— Фух, — провела Лиза влажной ладонью по лбу, когда покончила с мытьем посуды. — И всего-то лишь четыре тарелочки разбила.

Для Лиза это был не результат, а результатище! У бабы Прасковьи, конечно, от такого итога мог и нервный тик случится, но тут-то Лиза сама себе хозяйка.

— Молодец! — похвалила она себя. — Теперь осталось полы как следует перемыть и столы еще раз протереть.

Закончила она уже к вечеру! Уста-а-ала! Зато сама собой была горда! Вон какая красота скрывалась под слоем колдовской грязи!

Дубовый стол в центре кухни блестел и издавал легкий древесный аромат. Все шкафы и навесные полки сияли цветочным рисунком по крашеному зеленой краской дереву. Ручки в виде изогнутых спиралей так и притягивал взгляд. По стенам были развешаны поварешки, черпачки да кастрюльки. Большой без дверок шкаф полнился разнообразными горшочками, сковородочками и другими емкостями. Чашки и тарелки Лиза аккуратно расставила по полкам на стенах.

Смущало в кухне Лизу две вещи: плита и печь. Плита с виду напоминала знакомую ей газовую, с двумя подставками для кастрюль. Однако как она включалась, Лиза не понимала. Ни тебе ручек, ни тебе кнопок! Надо будет кошку спросить. А может, огнеборца на помощь позвать? Все-таки страшновато самой снова пожар устраивать.

— Вот еще! — фыркнула Лиза. — Велика честь!

Больше, чем плита, Лизу пугала печь. Она очень походила на старинные русские печи, да хоть на ту, что у бабы Прасковьи была. Да только вот Лиза отродясь не умела ее растапливать. И если в обычной (или теперь уже стоит говорить в прошлой?) жизни печи были белыми, то здешнюю покрывала темная глазурь, похожая на лакированное дерево с резным рисунком по верху. Вокруг печи бежала подставка из какого-то неизвестного Лизе материала, и на ней стояли горшки, ступки и другие неведанные емкости. Внизу в полукруглом отверстии аккуратно были сложены дрова — хоть сейчас разжигай да топи!

Открыв заслонку, Лиза увидела внутри вычищенный небольшой горшок с крышкой, на поверхности которого желтел потрепанный желтый лист бумаги. Неужто еще одно послание от бабули Кортни?

Лиза вытянула лист. Так и есть.

«Еду готовь на плитье. Там огневец нужно подключить. Попроси одного из Файергардов, они мужики противные, но дело свое знают…»

— Эх, неужели без этого напыщенного индюка не ободусь? — вздохнула Лиза и принялась читать дальше.

«Без него тебе с плитьем не справится. В печи еду не готовь. Не получится. Она только для тепла в холодье да для варева снадобий. Топится дровами. С этим ты, если не совсем дура, разберешься, а не разберешься — кошка поможет, если, конечно, кишка у тебя не тонка ей хвост прижать. Запомни! Плитье для еды, печь для снадобий. Сделаешь наоборот — замучаешься потом дом вымывать. И не говори, что я тебя не предупредила».