Был и второй маршрут, «для тех, кто ищет приключений»: проехать две остановки на электричке до города, потом пересесть на городской автобус, который ходил по своим, одному ему известным расписаниям, проехать несколько остановок, а затем, если повезет, с боем взять дверь и с трудом втиснуться в пригородный автобус, который, судя по слухам, появлялся на горизонте реже, чем комета Галлея. Этот вариант был настолько «не очень хороший», что о нем даже не стоило думать.

Поэтому, без лишних раздумий, Илонка, сжав зубы и нацепив на себя самые новые, самые модные туфли на небольшом каблучке (ведь на завод, да еще на такую престижную должность, надо идти во всеоружии!), вместе с братом вышла на первой же остановке электрички. И пошагала навстречу новой, трудовой жизни. Через поле. Вперед. Навстречу своей самостоятельной, взрослой, полной приключений и, как она тогда думала, безболезненной трудовой жизни. О, если бы она знала, что эти самые туфли, столь тщательно выбранные для «первого впечатления», станут ее личным орудием пытки…

Дорога к обещанному братом «золотому дну» оказалась вымощена не брусчаткой, а, кажется, исключительно подъемами и спусками. Подъем в горку, казалось, вел не просто на горку, а прямиком на Эверест. Где-то там, за горизонтом, виднелись манящие очертания городка – ее будущей «денежной и престижной» жизни. Затем, словно в награду за выносливость, начался долгий, но не менее утомительный спуск, во время которого каждая клеточка организма умоляла о передышке. Илонка чувствовала себя не героиней, покорившей вершину, а скорее мячиком, который кто-то неуклюже спустил с горы.

Когда они, наконец, добрались до здания, где располагался Отдел Кадров, Илонка уже была готова просто рухнуть, мечтая об одном – скинуть туфли и отдохнуть. Но Сергей, ее личный рыцарь, который, похоже без труда преодолел весь этот такой сложный путь, с видом человека, для которого все двери мира открыты, подхватил ее под локоток и решительно двинул к входной двери. Провел по темному коридору и усадил на стул, напоминающий трон для будущей королевы микросхем, и с видом заговорщика прошептал:

– Жди здесь, сестренка. Минут через тридцать вернусь. Мне тут надо кое-что утрясти, сама понимаешь, секреты, оборонка, все дела…

Завод еще спал, окутанный предрассветной тишиной и запахом то ли свежей краски, то ли несбывшихся надежд. Сергей растворился в коридоре, оставив Илонку один на один с тишиной и собственными нервами.

Илонка осталась на стуле. Каждая минута тянулась, как целый академический час, а обещание «минут через тридцать» уже казалось издевательством. Она сидела и смотрела, как завод постепенно начинал просыпаться. Сначала робкие шаги, потом уверенный топот. Двери хлопали, открывая и закрывая порталы в неведомые ей миры. Мимо сновали люди – серьезные, деловые, с папками и озабоченными лицами. Они выглядели как представители другой цивилизации, знающие все тайны этого огромного механизма, тогда как Илонка сидела печальная и озабоченная.

Ее сердце отбивало чечетку в груди, а желудок, казалось, пытался исполнить сальто. Неуютно? Это было мягко сказано. Она чувствовала себя не просто мышкой, а скорее пойманной в ловушку мышкой, которая только что осознала, что сыр в мышеловке – это не совсем то, о чем она мечтала. Страх, тоска, и жгучее желание провалиться сквозь пол или, на худой конец, чтобы брат вернулся прямо сейчас и спас ее из этого преддверия неизвестности. Но Сергей, похоже, был занят спасением мира, и Илонке оставалось только сидеть, смотреть по сторонам, сжимать вспотевшие ладошки и надеяться, что ее «золотое дно» не окажется просто очень глубокой ямой.