Прошло две недели. Илона похудела еще больше, а синяки под глазами стали такими глубокими, что в них можно было бы прятать мелкие обиды. Мама, с видом человека, только что решившего сложную задачу по высшей математике, объявила:

– Илона, хватит сидеть и киснуть дома. Пойдешь на завод. Хватит сидеть без дела, горевать и корить себя. Мы с папой попросили твоего брата пристроить тебя в хорошее место. Завтра утром поедешь с ним на завод.

Илона даже почувствовала легкое облегчение. Это было не то будущее, о котором она мечтала, сидя над учебниками, но это было хоть что-то. По крайней мере, больше не придется объяснять про полбалла.

Комсомолка, отличница, будущий педагог… теперь просто рабочая. И, кто знает, может, именно на заводе она встретит своего будущего мужа, который тоже не поступил из-за какой-нибудь глупой ошибки в диктанте, и вместе они будут вспоминать эти полбалла с легкой, почти ностальгической улыбкой. Ведь в конце концов, главное в этой непростой жизни – быть «пристроенным».

Наступило утро новой жизни – сентябрьское туманное утро! Не просто утро, а утро-издевательство, утро-будильник-в-пять-тридцать-утра. Время, когда нормальные люди еще видят десятый сон, а Илонка, чья подушка еще хранила тепло ее тревожных снов, была безжалостно выдернута из небытия.

– Вставай, пора! – этот мамин боевой клич, произнесенный без лишних церемоний и нежностей, был для Илонки хуже любого горна.

Ее мозг, еще упрямо цепляющийся за остатки сна, отчаянно сопротивлялся, но тело, повинуясь дочернему долгу и чувству вины, за то что она растяпа и неудачница, начало медленно, со скрипом, выходить из горизонтального положения. Ранний подъем для нее всегда был мучительным, как визит к зубному без анестезии, но сегодня… сегодня было «надо». Большое, жирное, безапелляционное «надо».

И вот, еще толком не проснувшись, Илонка, вместе с отцом, поплелась к остановке пригородной электрички. Там ее уже ждал он – ее спаситель, ее принц на белом коне, ну, или на электричке, ее двоюродный брат Сергей. Сергей был не просто высоким черноволосым красавчиком с карими глазами; он был Сердцеедом с большой буквы «С», чье появление заставляло девичьи сердца биться в ритме отбойного молотка. Илонка знала, что этот мачо давно и успешно работал на оборонном заводе, да не где-нибудь, а в самом отделе снабжения, а значит, был вхож в те самые «высокие кабинеты», где решались судьбы. И для своей любимой сестренки он, конечно же, подыскал место не пыльное, а «денежное и престижное» – в цеху сборки микросхем. Сам начальник цеха, по словам Сергея, был его чуть ли не кровным братом, что гарантировало Илонке, как она наивно полагала, жизнь без забот и сплошные премии.

Завод, работавший на «оборонку», был настоящим золотым дном в их скромном мирке. Зарплаты там были такими, что о них слагали легенды, а сотрудники ходили с гордо поднятыми подбородками, как будто лично спасли мир от вторжения марсиан. Но, как известно, у любой медали есть оборотная сторона, и у этого завода она была особенно коварной. Располагался он в небольшом пригородном поселке, и добраться до него из Илонкиной деревни было тем еще квестом, достойным Индианы Джонса.

Вариант первый, «для самых стойких»: сначала героически преодолеть один километр от дома до остановки электрички, затем проехать одну-единственную остановку на этом чуде техники, а потом начинался настоящий марафон. Более трех километров пешком через поле, мимо кладбища (очень жизнеутверждающий пейзаж для начала трудового пути, не правда ли?), прямо до ворот завода.