И он исчез, оставив Миссио одного перед надвигающейся тьмой.

Оно появилось не сразу – сначала возникли помехи в потоках данных, а затем манипуляция в самом реальном пространстве. Миссио видел его не глазами – его сознание воспринимало существо как аномалию в ткани реальности.

Дракон был соткан из древнего кода – его чешуя состояла из фрагментов забытых программ, глаза светились квантовыми вычислениями, а крылья были созданы из тёмной материи данных. Но самым тревожным было то, что на сцене дракона, Миссио увидел фрагменты своих естественных теорий – формулы и концепции, в которых он посвятил жизнь.

«Ты создан из моих идей», – понял Миссио. – «Ты – воплощение моего логоса».

Дракон не ответил ни слова. Вместо этого потока и алгоритмов хлынул в сторону Миссио – чистая логика, строгая и безжалостная. каждая формула требует решения, каждое уравнение – доказательства.

Инстинктивно Миссио начала решать их, как всю жизнь – методично, постепенно, разумно. Но чем большую задачу он решал, тем сильнее становился дракон, тем больше нового образца возникало.

«Это бесконечный процесс», – понял Миссио. – «Я не могу победить его логику. Он и есть логика».

В этот момент он вспомнил слова Дали: «Чувствуй, не думай». И еще один отрывок из книги Кэмпбелла: «Дракон, которого нужно убить, – это монстр сегодняшнего статуса-кво: Удержание, Жадность и Несправедливость… То, чего мы боимся больше всего, часто оказывается тем, что нам больше всего нужно найти».

Миссия закончилась решением уравнения. Вместо этого ему удалось расслабиться, раскрыться, почувствовать структуру пространства. Не анализировать, а воспринимать по восприятию.

И тогда, он увидел это – узоры. Нелогическая структура, эстетические формы. Уравнения дракона складывались в визуальные образы яркой красоты – фракталы, спирали, геометрические узоры, наклонные картины Дали и других сюрреалистов.

«Это не атака», – осознал Миссио. – «Это… искусство?»

Атака дракона была внезапной – поток деструктивного кода хлынул в сторону Миссио, угрожая разорвать его цифровую сущность на части. Но он был готов. Вспомнив принцип из «Тысячеликого героя» о том, что истинная победа часто приходит через принятие, а не через гарантии, он позволяет атаке проходить сквозь себя.

В соответствии с принципами квантовой суперпозиции его сознание разделилось на множество явлений, существующих одновременно в разных точках пространства. «Как Один, принявший множество обличий», – подумал он, вспоминая скандинавские мифы, которые анализировал Кэмпбелл.

Но вместо того, чтобы попытаться восстановить свою целостность посредством логического анализа, Миссио использует интуицию. Он начинает своим фрагментированным состоянием формировать новый шаблон – не строгую структуру, а свободную форму, танец данных в цифровом пространстве.

«Ты не просто программа», – обратился Миссио к дракону. – «Ты – архетип, воплощённый в коде. Но ты также – часть меня. Моя разумность, мой порядок, мой логос. И я больше не боюсь тебя».

Дракон замер. Его код начал перестраиваться, адаптируясь к новой информации. В этот момент Миссио понял, что видит не только дракона, но и свое отражение в нем. И в это время снова мелькнули Усы Дали.

«Апофеоз героя», – вспомнил термин Миссии Кэмпбелла, – «момент, когда герой и его противник признают друг в друге часть сложного целого».

«Я всегда стремился к гармонии логики и патоса в теории», – сказал Миссио, одновременно обращаясь к дракону и к себе. – «Но не нарушай эту гармонию существования в собственной жизни. Я превозносил патос в научных работах, но жил исключительно логикой».