«Я домой смотаюсь и вернусь», – написала она в вацапе Ксении и, вызвав такси, поехала на Ломоносовскую.

Агафонов сердился. На себя. На сотрудников. На новенькую юристку. Ему хотелось предложить девчонке прогуляться с ним и с Заком по парку. Но та сначала заперлась с Надеждой, а потом вообще исчезла из офиса.

– А где… – кивнул он на пустовавшее рабочее место. Начальник юридической службы оторвала взгляд от экрана телефона и, будто впервые в жизни увидев Агафонова, промямлила:

– А Ева домой уехала…

– Нормально, – пробурчал он и понесся обратно в свой кабинет, сам от себя не ожидая такой прыти. Оставшись в гордом одиночестве, он ткнул в значок написанной на заказ программы «Личное дело», хранившей данные на всех когда-либо работавших в холдинге людей. Включил фильтр по дате приема на работу и должности. И быстро вбил в навигатор айфона адрес: Ломоносовская, двадцать девять, квартира…

– Ехать минут пятнадцать, – рыкнул он негромко и, надев куртку, помчался за Евой, в глубине души понимая простую истину. Адрес может быть по прописке, а сама Ева живет в другом месте. Да и поехать она могла куда угодно…

Бросив Крузак на улице, он прошмыгнул с какой-то теткой во двор, а потом с ней же зашел в подъезд.

– А вы к кому? – поинтересовалась она, да еще смерила подозрительным взглядом.

– В пятнадцатую квартиру, – бодро доложил Агафонов. – Это на каком этаже?

– На третьем, – сообщила старуха. – А вы кто? – осведомилась, будто всю жизнь проработала в НКВД.

– Судебный пристав, – отрезал Агафонов. – Пришел описывать имущество.

– А там никого нет, – взвизгнула Евина соседка. – Сейчас никто не живет! – заявила торжественно.

– Я все-таки проверю, – строго пробасил Агафонов и предупредил: – А если, гражданочка, вы ввели в заблуждение должностное лицо, то вас оштрафуют. Как ваша фамилия?

– Ой, – вскинулась тетка и, быстро отперев замок, заскочила в квартиру на первом этаже.

«Твою мать, – раздраженно подумал Агафонов, перешагивая через ступеньки. – Зачем я только сюда заявился? Вечером встретились бы на корпоративе… Еве Шамаханскую царицу играть. А значит, придет обязательно».

Он нерешительно помялся около двери, но все-таки нажал на звонок. Дверь сразу открылась, будто его и ждали.

– Да, Вера Александровна, – очень вежливо и терпеливо обронила Ева в прижатую к уху трубку, а сама чуть отступила в сторону, приглашая войти Агафонова. Он остановился в прихожей, ожидая, пока понравившаяся ему девушка закончит разговор.

– Да, я знаю этого человека, – кивнула она. – Да, все правильно. Это судебный пристав. Он Никиту разыскивает. А тот уехал.

– Назойливая старуха, – хмыкнул Агафонов и, придирчиво осмотрев Еву, стоявшую на расстоянии вытянутой руки, заметил: – Ты почему ушла? Решила продинамить спектакль?

– Нет, – мотнула головой Ева и, покосившись на часы, пробормотала удивленно: – Так еще перерыв, – и, спохватившись, добавила: – Хотите чаю? Или кофе?

– Хочу, – пробубнил Агафонов, тотчас же оказавшись рядом. Провел рукой по ее щеке, потом, приподняв одним пальцем Евин подбородок, нежно поцеловал. Можно было отстраниться, дать понять, что порядочные девушки в первый день знакомства не целуются. Можно было просто не открыть дверь и не пойти на корпоратив. Какая разница? Теперь, когда правда вот-вот выплывет наружу, уже ничего не имело значения. Кроме вот этого мужчины, прижавшего ее к стенке в прихожей и целующего взасос.

– Какая ты сладкая, – пропел Агафонов, уменьшив натиск.

«Наверное, полгорода слышало от него эту фразу, – мысленно усмехнулась Ева. – Но ты же всегда мечтала первый раз заняться любовью вот с таким красивым и сильным мужчиной, который прет напролом и точно знает, что хочет. Если уж капитулировать, то перед лучшим представителем породы членистоногих», – с сарказмом напомнил ей внутренний голос.