– А давайте выпьем! Праздник все-таки!

Народ сразу оживился, весело соглашаясь. Агафонов ткнул в сотовый, вызывая заведующую столовой, и когда она ответила, душевно попросил:

– Галина Анатольевна, подними нам наверх закусок, а что выпить, мы и сами найдем!

– Ну, – обратился он к своим верным замам и одной маленькой юристочке. – Кто что будет пить? – и, открыв бар, вопросительно уставился на подчиненных. – Виски, коньяк, вино, – провозгласил он, доставая бутылки, и зычно позвал секретаршу:

– Ольга, принеси стаканы и садись с нами.

9. Глава 8

Застолье оказалось шумным, но непродолжительным. Как только в невысоких бокалах с золотой каемкой закончилось вино, несколько смартфонов сразу же зашлись трелью.

– Михаил Александрович, – пробубнил Неженцев, сменив подсолнухи Ван Гога на придурковатую морду оленя в красной шапке. – Тут Белкин звонит, спрашивает про офис на Заводской. Сколько мы ему скинуть сможем?

– Нисколько, – поморщившись словно от зубной боли пробубнил Агафонов, – у нас тут не благотворительный базар. И так цены в городе самые низкие. Пусть берет, иначе продам Роме Демьяновскому…

– А что, – подал голос Игорь Антонов, – Дема купит…

– А вот он и сам, легок на помине, – хохотнул Агафонов и весело гаркнул в трубку: – Привет, братан! – а выслушав собеседника, нахмурился и пробурчал недовольно: – Мы так не договаривались…

– Пойдем, – дернула за руку Еву Ксения. И они вместе с Надеждой Сергеевной выскочили из кабинета.

– Ксюша, Дуся, – вдруг попросила та. – Помогите мне деньги по конвертам разложить?

– Ева поможет, – распорядилась Ксения. – А я хочу к патентоведу съездить, с Новым годом поздравить. А то у меня в шкафу только его подарок болтается, – пробормотала она и удивленно уставилась на главного бухгалтера. – А почему своих девчонок попросить не хочешь? Они бы помогли… А Ева у нас только первую неделю работает…

– Мои курицы болтают много, – прошипела Надежда, – Агафонов потом ругается. Нет, мол, никакой коммерческой тайны, кто сколько получил. А Ева никому не скажет…

– Откуда ты знаешь? – изумилась Ксения.

– А у нас есть общие знакомые, – торжественно заявила Надежда и, повернувшись к ошарашенной Еве, добавила: – Я вспомнила, откуда тебя знаю. Пойдем деньги считать, заодно и поболтаем.

Попав в кабинет к главбуху, большую светлую комнату, где на стенах висели картины в рамочках, Ева призналась с сожалением:

– А я вас вспомнить не могу.

– Ну конечно, я тогда в рыжий цвет красилась, – хмыкнула Надежда. – Я жена Константина Ивановича. Мы с ним к твоему папе на юбилей приезжали…

– А… – охнула Ева и от неожиданности даже прикрыла рот ладошкой. – Надежда Сергеевна, пожалуйста, только никому из моей родни не говорите.

– Не скажу, – отмахнулась Надежда. – Давай деньги считать. Ты на машинке, а я буду в конверты складывать и их подписывать.

– Хорошо, – кивнула Ева, прекрасно понимая, что еще немного и ее маленький секретик станет известен отцу и Алине.

«Вот тогда точно начнется, – вздохнула она про себя. – Лучше мне после праздников уволиться из холдинга, – тоскливо решила она, быстро пересчитывая пятитысячные купюры. – Хотя теперь можно и к папе пойти работать. Отношения с Алиной вроде наладились. Но наверняка придется сидеть в одном кабинете, – мысленно поморщилась она, прекрасно зная, что юрист в клинике всегда был приходящий и своего угла не имел, а располагался прямо в кабинете директора, то есть Алины. – Ничего, – подбодрила она себя. – Что-нибудь придумаю! Или Янка поможет».

Вернувшись в кабинет, Ева с удивлением обнаружила, что начался обед. Есть совершенно не хотелось, и она решила быстренько смотаться домой и собрать чемодан. Естественно, все вещи уже давно были приготовлены и лежали на полке, но теперь следовало сложить их в пластиковое нутро чемодана и умудриться завтра утром не опоздать.