– Прими сию ношу, как дар…

Несколько обалдев от всего происходящего, а больше, конечно, от речей странной бабульки, я, словно под гипнозом, протянула руку, и в мою ладонь лег этот ключик. Словно во сне, я поднялась на ноги и собралась, было, уже уйти, как цепкая старушечья лапка схватила меня за вязаную полу Сенькиного пальтишки (или кофтенки, кто его разберет). Я остановилась, а баба Настя, проговорила заговорщицким голосом, переходя на таинственный шепот:

– Береги его… От злых людей схорони. Никому не говори об этом. Злые люди его искать будут…

Словно во сне, я кивнула головой и пошла к выходу, затылком чувствуя злой взгляд той самой тетки, стоявшей за деревянным прилавком со свечами.

Только сев в машину, я разжала кулак и внимательно стала рассматривать «подарок». В голове стояла непонятная звенящая пустота. Ключик, как ключик. Маленький, с витиеватой резьбой по головке. Судя по чернению, сделан из серебра, причем, сделан довольно давно. Лет двести, а может и больше, назад. Все это я отметила, так сказать, автоматически-профессиональным взглядом, так как уже не один год работала директором сети ювелирных магазинов нашего города. Почти механическим движением, как будто не осознавая до конца своих действий, я надела себе шнурок на шею. Ключик сразу как-то тепло улегся на моей груди, словно согревая кожу. Я помотала головой, будто отгоняя некое наваждение, и завела двигатель.

Домой к сестре я приехала вся молчаливая и задумчивая. Сеньке решила пока ничего не говорить. Нужно было еще самой осознать, что же это такое было. Но с осознанием наметились проблемы. В голове у меня, словно кто блок поставил, когда я начинала думать об этом странном событии. Все, что было до и что было после – все четко и ясно помнила до мельчайших деталей, а вот когда доходила до старушкиных слов, то словно туман какой-то наползал. Со мной в жизни происходило много странных и малообъяснимых вещей, и повидать я успела за свою недолгую жизнь много чего (как говаривала моя тетушка, когда я выбиралась из очередного приключения с целой головой, «свинья везде грязь найдет»), но подобное со мной произошло впервые. Впадешь тут, пожалуй, в задумчивость.

Не успела я переступить порог, как Сенька кинулась ко мне с вопросами:

– Ну что… Нашла?

Вместо объяснений я продемонстрировала ей свое запястье, на котором тускло поблескивал мой браслет. Сестра внимательно пригляделась ко мне и с подозрением спросила:

– А чего тогда… такая…?

Я, приходя немного в себя, хмыкнула:

– Какая это «такая»? Обычная…

Сенька фыркнула.

– Кому хочешь заливай, только не мне… Что случилось-то? В аварию, что ли, попала?

Понятное дело, Сенька переживала за меня, а не за свою машину, хоть та и была новенькой и жутко дорогой. Я отмахнулась.

– Какую еще аварию?! Типун тебе на язык! Мне вот сейчас только еще и аварии и не хватало! – И, попробовав быть как можно убедительнее, бодро проговорила: – На службе немного постояла, пение хора послушала. Хорошо поют, душевно… Вот о вечном задумалась…

Подозрительность из глаз сестры никуда не делась, но расспрашивать меня больше она не стала, проворчав:

– Ну, тогда давай за стол… Время-то уже к обеду. – И, вздохнув маятно, добавила, словно как о тяжкой повинности: – Куличи трескать будем, да кагором запивать. Праздник сегодня, как-никак…

Но не успели мы как следует усесться за стол, как в прихожей послышался звонок. Сестра выпорхнула из-за стола и кинулась открывать дверь. В коридоре послышались голоса. Не вставая со стула, я чуть отклонилась назад, чтобы увидеть тех, кто пришел. Тетушка с любопытством спросила: