– Ты должна! Забыла, что жена?

– Устала, спать хочу.

– А я хочу тебя.

Он грубо тискал ее, больно хватал за грудь и наваливался сверху. Синди спихивала его и убегала в гостиную – жить без любви становилось невыносимо и мерзко.

– Думаешь, убежала от меня? Запомни, никогда от меня не отделаешься, даже от мертвого.

– Отстань! – шипела Синди и перебегала на балкон.

Супруги бегали по три круга почти каждую ночь: спальня, гостиная, балкон, снова балкон, гостиная, спальня. Только к утру Сэм успокаивался. Засыпал и просыпался ближе к полудню, когда Синди металась от одной двойняшки к другой.

В августе малышки попали в больницу. Третий раз за пять месяцев. Воспаление легких, сердечная недостаточность и много других сопутствующих заболеваний по причине недоношенности. Их срочно госпитализировали и через день выписали: домой вернулась только Рина. Мари осталась в больнице на холодном столе. Синди увидела, как на малышке задралась фланелевая рубашка в горошек, как посинело и вытянулось личико, как выпрямились пальчики, худые и тонкие, словно лапки у воробышка.

Она смотрела и смотрела, пока вечер не скрыл очертания тела, едва видимого в темноте. Прижав руки к груди, Синди приказала себе забыть, задвинуть в самый дальний угол сердца пять месяцев, которые провела с Мари, похожей на ангелочка. Получится ли не вспоминать свою бедную девочку?

Синди кричала и тянула изо всех сил Рину наверх, провалившуюся в могилу, в ту самую, где лежала Мари. Резким движением вырвала дочь наверх, измазанную в липкой жидкости, и закричала. Закричала – и проснулась от своего крика. Села на кровати, задыхаясь от страха, и поняла, что это был сон. На ватных ногах прошла в детскую комнату и немного успокоилась: Лея и Рина спали, за оконной рамой повис краешек бледной луны, как будто подсматривал за ними. Синди задернула шторы и посмотрела на часы: стрелки показывали пять утра.

Сны. Она до жути боялась их, отчетливых и ясных, зыбких и расплывчатых; ночные видения, полные странных аллегорий, преследовали и заставляли думать о непонятном и страшном. В тот год, когда случилась авария и умер Сэм, ей приснился медведь. Бурый зверь почему-то стал оседать на задние лапы и просить о помощи. Желтая слюна текла из его оскаленной пасти, круглые глазки под шерстью наполнились влагой, похожей на слезы. Синди взвалила его на себя и не смогла подняться. Осела, как и он, под тяжестью звериной туши.

– Сына родишь, должна на свет произвести наследника, – грубо ответила свекровь, когда Синди рассказала ей о странном сне.

– Решила взвалить медведя на себя, но не осилила.

– Осилишь, куда ты денешься.

– И туфли новые примерила, впору оказались.

– Замуж собралась? Туфли она мерила, надо же, – возмущенно посмотрела свекровь на Синди, и зло опять повторила: – Туфли мерила.

Через неделю Сэм умер. Груз для Синди оказался непосильным.

Сегодня впервые за пять лет ей приснилась Мари, вернее могилка, куда провалилась по пояс Рина. Синди испугалась и позвонила подруге. Идоли посоветовала поехать к астрологу, ее хорошей знакомой. И вот она ехала к незнакомой женщине, поглядывала в окно и вспоминала, как дурачилась в молодости. Морочила голову парню, который решил познакомиться с ней в поезде, – напустила на себя важность и отвечала со всей серьезностью:

– Да, я замужем, то есть была замужем.

– Не сошлись характером?

– Он умер. Разбился на мотоцикле.

– Какой ужас! А дети?

– Две дочери.

Парень отодвинулся от нее и больше не задавал вопросов. Синди сама не знала, зачем выдумала несуществующего мужа, который разбился на мотоцикле и оставил ей двух дочерей, зачем нарисовала свою судьбу, такую горькую и страшную. Слова сами вылетели и сложились в историю, сбывшуюся в действительности.