– Представьте, – произнёс Каэл, едва слышно, но в его голосе звучал холод, от которого стыла кровь, – перед вами человек. Он не кричит, не угрожает. Он действует.

– Он выстраивает в ряд вас и всех, кого вы когда-либо любили. Мужчин. Женщин. Детей. Всё равно. Перед вами – яма, которую вы же и вырыли. Руки в крови, земля под ногтями. Вы стоите, не в силах пошевелиться. Оцепенев от ужаса и безысходности.

Каэл сделал шаг вперёд. Крейв чуть не споткнулся, пятясь назад.

– Он поднимает оружие. И вы слышите, как гремит первый выстрел. Второй. Третий. В глухом ритме умирает всё, что было вам дорого. Запах крови. Гарь. Крик. Шёпот молитвы, которую никто не услышит.

Он не выбирает – стреляет в каждого, как в цифру на экране. А вы стоите, живы. Пока. И смотрите.

В шатре наступила гробовая тишина.

– Крейв, – сказал Каэл, не отводя взгляда, – вот это и есть массовый расстрел. Не цифра в отчёте. Не строчка в книге. А то, что происходит внутри тебя, когда падают те, ради кого ты жил. Когда ты – следующий. И знаешь это.

Он замолчал, позволяя тишине давить на собеседника. Крейв сглотнул и отвёл глаза.

– Я… я хотел лишь…

– Хотели сыграть словами? – Каэл резко оборвал его. – Тогда переводите.

– Начну прямо сейчас, – тихо ответил хроникер. – Я очень рад, что вы так интересуетесь Словоносцами…

– Меня интересуют не Словоносцы, а мои враги, – отрезал Каэл. – Спокойной ночи, господа.

Он вышел из шатра, оставив собеседников в напряженной тишине. Прохладный вечерний воздух Сэко обволакивал его кожу, принося облегчение раскаленным нервам. Каэл медленно шел между рядами временных жилищ, наблюдая за тем, как новобранцы готовились к отдыху после изнурительного дня тренировок.

– Это карательная экспедиция, – тихо ответил Каэл, глядя в ночное небо, где мерцали незнакомые созвездия.

Воспоминания накатили волной, непрошеные и болезненные. Он снова видел планету, колониальную операцию, выполненную под его командованием. Снова слышал выстрелы и крики. Видел гражданских, выстроенных в ряд перед наспех вырытыми ямами. Видел лицо полковника Брейка, отдающего приказы, и свое собственное лицо – лицо офицера, выполняющего эти приказы.

«Это была необходимость,» – убеждал он себя тогда. «Мы предотвратили восстание. Спасли тысячи других жизней.»

Но здесь, под чужими звездами, эти оправдания звучали пусто и фальшиво.

Каэл сжал кулаки и глубоко вдохнул влажный воздух джунглей.

– Завтра мы начнем настоящую подготовку, – сказал он переводчику. – Я должен превратить этих мальчишек в солдат прежде, чем им придется встретиться с Тар'Вэлай.

– Тар'Вэлай непобедимы, – тихо произнес переводчик. – Так говорят легенды.

– Легенды создаются теми, кто выжил, чтобы рассказать историю, – ответил Каэл. – Нет непобедимых воинов. Есть только недостаточно подготовленные бойцы.

Он посмотрел на молодого Кай'нао:

– Расскажи мне больше о Тай'шаре. Что ты знаешь о лидере Словоносцев?

Переводчик нервно сглотнул, его глаза расширились.

– Тай'шар… Он не просто лидер, он – живая легенда. Говорят, его Наруч способен разрезать силовые поля. Говорят…

– Оставь легенды, – прервал его Каэл. – Расскажи мне о человеке. О его тактике. О его слабостях.

– Но… у Тай'шара нет слабостей, – растерянно произнес переводчик. – Он воплощение кодекса Тар'Вэлай.

Каэл усмехнулся, и в его улыбке не было ни капли тепла:

– У каждого есть слабости. Даже у богов. Особенно у тех, кто считает себя непобедимым.

Он посмотрел на звезды еще раз, перед тем как направиться к своей палатке:

– Завтра начнем с основ стрельбы и тактического перемещения. Скажи новобранцам, чтобы были готовы к восходу солнца.