Распахнулась дверь. С легкой улыбкой на лице Дар прошел в центр комнаты:

– Крысеныш, я же просил тебя не попадаться. Неужели так хотелось сменить этот дом на другой?

Он постоял несколько секунд, точно ждал эффекта от своих слов, и сел во второе кресло. Эль сразу выпрямилась и сдвинулась на край. Дар даже не посмотрел на нее, но ей все равно стало неловко в его присутствии.

Рукава рубашки были закатаны, и светлая ткань резко контрастировала с его темными татуировками. Как всегда, он был гладко выбрит, а весь его облик так и дышал энергичностью и силой, хотя Эль подслушала, что ночь у него была не из легких – он столкнулся с другой бандой из Канавы.

– Не переживай, торгаш, я скоро уйду. У крыс бывает несколько нор, знаешь ли.

Дар и Кай смотрели друг на друга, как два дуэлянта. Леми посмотрел на Эль таким же взглядом, и она, старательно вкладывая в тон строгость, сказала:

– Вам нечего делить, и никому никуда уходить не надо. Мы все заодно!

– Да что ты говоришь! – Кай натянуто рассмеялся.

– Это что, я слышу приказ в твоем голосе? Разве тебе решать, кому здесь оставаться? – Дар смотрел на Эль и, казалось, насмехался над ней.

– Думаешь, мне нужна чья-то помощь? – продолжал Кай. – Вы дважды облажались!

Эль едва сдержала вздох. Разговор уже отдавал балаганом, и как примирить этих мужчин, начавших вести себя друг перед другом, точно несносные мальчишки, она не знала.

Леми требовательно посмотрел на нее. Вспомнив, что Рейн рассказывал о приемах практиков, Эль заговорила тише, чтобы заставить прислушиваться к своему голосу:

– Речь идет не о дележке добыче, оставьте это. Кай, мы должны помочь Рейну, и даже если до этого мы не преуспели, действовать стоит всем вместе. А ты, – Эль ткнула пальцем в грудь Дара, и сама не поверила, что так сделала, – обещал помочь мне. Если я тебе нужна, сдержи свое обещание и не гони Кая.

Дар повернулся к девушке и приблизился к ней настолько, что между их лицами осталось сантиметра два, не больше. Только так она увидела, что глаза у него не зеленые, как казалось прежде, а болотного оттенка.

– Конечно, ты нужна мне, милая моя. Я сдержу свое обещание, не бойся.

Кай, оторопев, уставился на них. Дар рассмеялся:

– Что же ты не рассказала о своем требовании? – Он взял Эль за подбородок и повернул ее лицо к себе, и хоть прикосновение было мягким, в его наигранности сомнений не оставалось. – Как пришла ко мне, подняла свой красивый подбородок повыше и крикнула: «Женись на мне!»

Даже Леми стушевался и уставился в пол. Эль, отстранившись, посмотрела на Кая:

– Да, это моя часть сделки. И что?

Крейн жил сделками и искренне верил, что на все найдется своя цена. Вот и Эль оставалось только предложить подходящую меру.

О том, что Дар – внебрачный сын Крейна У-Дрисана, в Лице шептались уже не первый год. Об их семейных тайнах придумывали все новые, более грязные истории, а о том, сколько палок в колеса торговой гильдии вставляет делец из Канавы, даже придумывать не приходилось. Конечно, Дар не говорил этого, но Эль предположила: если в слухах есть хоть одна десятая правды, то каждый поступок Крейна можно принять не за рвение наверх, а за желание доказать отцу, что он не хуже.

В этом плане месте Эль могла стать ступенькой. Мать Дара была с Ири – традиции западного острова отличались, по ним мужчина переходил в род женщины. Когда Дар станет Я, положением он сравняется с отцом. Препятствие было одно: Нол Я-Эльмон – но и на него они, казалось, нашли управу. Каждый мог выполнить свою часть сделки.

– А как же Рейн? – спросил Кай.

– Избавьте меня от этого. – Дар закатил глаза и, встав, направился к выходу. Он обернулся на пороге: – Идите куда хотите или оставайтесь здесь. Я все равно тебя найду, и ты сделаешь, что обещала. – Угрозой это не было – только фактом, и в нем Эль не сомневалась.