– Я расскажу. После того как ты написал, мы с Адайн пошли в кабинет отца. Там мы нашли записку от Вира, и она побежала предупредить тебя. – Лицо Кая побелело и вытянулось, точно от боли. – Когда отец вернулся, вместе с ним были два практика. Я смогла сбежать, пошла в «Три желудя», но мне сказали, что их продали.

При воспоминаниях Эль передернула плечами. Тогда она верила, что со всем справится. Рассчитывала укрыться в Канаве, но без денег и знакомых сделать это было невозможно – не рискую. Побродив по улицам, она снова вернулась к «Трем желудям» и решила ждать: может быть, Адайн или Каю удалось остаться на свободе, и где-то еще Ката, и те четверо из Крысиного совета…

Она так и сидела под стенами, грязная, продрогшая, в рваной юбке, пока к ней не подошел Дар Крейн. Он узнал ее. Он вообще все знал. Знания были его оружием, их он превращал в кирины и умел находить выгоду во всем – даже в преследуемой девчонке.

Однако рассказать Каю Эль решила иначе:

– Я стала ждать, вдруг появится кто-нибудь из Крысиного совета, но не было никого. Я подумала: ты бы не продал «Три желудя» знати – да и не купили бы они их. – Кай с недовольным лицом скрестил руки, но промолчал. – Это кто-то из Канавы, значит, он может знать, где другие. Покупателем оказался Дар Крейн, и он согласился помочь мне.

Иногда Эль казалось, что Дар – демон в человеческом обличье. Он не заставлял людей, нет, но он умел делать так, что они сами предлагали то, что ему нужно. Вот и единственную цену, которая его устраивала, Эль назвала сама. Они заключили сделку, и как бы своей части уговора ни хотелось избежать, признать стоило: Дар умен, и на него можно положиться.

Эль ждала хоть какой-то реакции от Кая, но он только смотрел выжидающе, и девушка скомкано закончила:

– Мы попытались забрать Рейна из больницы, но не успели. – Она посмотрела на Леми, и демон подобрался поближе, точно их тоже могли разлучить. – Вчера – это все Дар. Он думал, что, если начнется хаос, внимание к королю ослабнет, но не вышло, Рейна увели слишком быстро, мы опять не успели. Зато я заметила тебя, и теперь ты здесь.

– А мы неплохо тебя воспитали, – голос Кая стал одобрительным ровно на одну фразу, и после нее тон стал холоднее и жестче: – Но скажи мне, каким местом ты получила поддержку Крейна? Я его знаю. Если такие и помогают за «спасибо», то произносить его приходится на коленях.

Эль вздернула подбородок и столь же холодно спросила:

– А как ты выбрался из Черного дома?

Они уставились друг на друга – повисло тягостное молчание. Постепенно из взглядов исчезли злость и лед, Эль и Кай одинаково улыбнулись: самыми уголками губ, но с поминанием. Оба сделали или пообещали что-то, что делать и обещать не стоило. На что пришлось пойти Каю, Эль хотела не знать еще сильнее, чем забыть про свои условия.

– Что мы будем делать дальше? – спросила она и, встав, поправила темно-синие шторы. День выдался яркий, солнце слепило.

Кай говорил уверенно, будто давно заготовил ответ:

– Я собираю Крысиный совет. Всех, кто еще остался. Мне надо найти Коли, Ксолью и Антонию. Киро поймали, когда он устроил пожар в Черном доме. Где Ката, я не знаю, но, уверен, Вир и до нее добрался. Мы соберемся и пойдем за Рейном и Адайн. Я еще не знаю как, но я придумаю. А потом мы выпустим советникам кишки.

Кай улыбнулся счастливо и с надеждой – такую улыбку у него, пожалуй, Эль видела впервые. Его уверенность вдохновляла, и она улыбнулась следом. Полных смятения семнадцати дней будто не было: они снова собрались в «Трех желудях», и сейчас, конечно, зайдет Рейн, забежит Адайн, осторожно заглянет Ката…