Он провел ладонью по лицу, стирая пот, но не мог стереть ее образ. Почему она? Почему именно эта женщина, случайно встреченная в кафе, не давала ему покоя?

– Ты всегда так делаешь, – вспомнился голос отца. – Привязываешься к тем, кого не можешь спасти.

Эдгар резко отвернулся от зеркала.

Его младшая сестра, София, исчезла в десять лет. Похищена по дороге из школы. Они так и не нашли ее. Отец обвинил Эдгара – он должен был встретить ее, но задержался на тренировке.

– Ты не спас ее тогда. И не спасёшь теперь. – процедил он сквозь зубы, ударив себя по бедру.

Но Валерия не была Софией. Она была… чем-то другим. Чем-то, что заставило его почувствовать то, чего он не чувствовал годами.

Телефон завибрировал. Эдди.

– Дружище, все готово. Осталось твое присутствие на яхте в субботу. – Пауза. – И я приготовил сюрприз.

Эдгар сжал кулаки.

– Последний твой “сюрприз” едва не стоил нам контракта с китайцами.

– На этот раз другое. Ты будешь благодарен. – Эдди рассмеялся тем противным смехом, который Эдгар ненавидел с университетских времен.

Он швырнул полотенце в корзину. Внезапное предчувствие беды сжало горло.

– Какая яхта?

– Одиссея. В порту с пятницы.

Эдди был единственным, кого Эдгар считал другом. Они познакомились в университете – Эдгар, наследник империи, и Эдди, вечный авантюрист без семьи, но с невероятной смекалкой. Он одевался, как албанский сводник, вечно попадал в неприятности, но был предан Эдгару до мозга костей.

– Ты выглядишь, как дерьмо, – сказал бы Эдди, если бы видел его сейчас.

Эдгар отключил телефон.

Франция. Квартира Валерии. 5:17 утра.

Вода была почти кипятком, но Валерия продолжала тереть кожу мочалкой, пока не появились красные полосы. Чище. Надо быть чище. Чужой парфюм – терпкий, с нотками пачули – не выветривался, въевшись в поры, как клеймо. Она наклонила голову под струи, позволяя воде смыть остатки туши, но не чувство грязи.

Сегодняшний клиент оставил синяк на бедре – четкий отпечаток пальцев фиолетового цвета. Валерия провела по нему мыльной рукой, почему-то представляя, как мог бы выглядеть Эдгар в спортзале: напряженные мышцы пресса, капли пота на грудной клетке…

– Дерьмо! – она выключила воду с такой силой, что кран скрипнул.

Зеркало полностью запотело, скрыв ее отражение. Как удобно. Валерия провела ладонью по стеклу, обнажив собственные глаза – пустые, с расширенными зрачками. Где та девушка, которой она была до всего этого?

За пять лет работы она научилась разделять себя на две части: тело, которое продавала, и душу, которую прятала так глубоко, что иногда сама не могла до нее добраться.

Но после того ужина в “Claude” что-то сломалось.

Теперь каждый клиент казался ей особенно отвратительным, каждое прикосновение – осквернением. Как будто ржавый гвоздь, вбитый в душу, с каждым днем обрастал все новой ржавчиной, глубже вонзаясь в плоть. И если раньше она почти не чувствовала его, то теперь он разрывал ее изнутри.

Она завернулась в полотенце и вышла в спальню. На тумбочке лежала визитка – единственное доказательство, что Эдгар не был плодом ее воображения. Она провела пальцем по выпуклым буквам его имени, представляя, как могла бы сложиться их встреча, будь она другой. Будь она… чистой.

Но чистота – для тех, у кого есть выбор.

На улице запели первые птицы. Валерия потянулась к бутылке с таблетками – маленьким белым помощникам, дарующим несколько часов забытья.

– Как долго я еще продержусь?

В голове всплыл образ Жени – хрупкой белоруски с печальными серыми глазами. Они познакомились в агентстве три года назад, делились сигаретами на задней лестнице, смеялись над похабными шутками. Женя мечтала сбежать в Италию, открыть кафе у моря.