Эдгар не стал удерживать. Он лишь кивнул, наблюдая, как свет люстр играет в ее распущенных волосах.

– Позвоню вам, – сказал он скорее как констатацию факта, чем вопрос.

На пороге ресторана ночной воздух обдал Валерию своей прохладой. Она сделала несколько шагов, затем невольно замедлила шаг.

– Останови меня. Прижми к стене. Сорви с меня эту маску.

Ее тело напряглось в ожидании, но за спиной раздались лишь шаги метрдотеля, провожающего следующего гостя.

Эдгар остался за столом, допивая их общее вино. Его пальцы обхватили ее бокал, оставленный на столе, ощущая тепло, которое сохранило стекло от ее прикосновений. Почему эта девушка, с ее наигранной холодностью и дрожащими коленями под столом, вызывала в нем такое безумное желание? Он, привыкший получать все и сразу, вдруг осознал, что готов ждать. Ждать, пока она сама захочет сбросить маску.

––

Так они и расстались той ночью – оба сжимая в руках невысказанные слова, оба испуганные силой этого странного притяжения. Валерия – уходя в ночь с дрожью в коленях и красной нитью, впивающейся в запястье. Эдгар – оставаясь среди хрусталя и белоснежных скатертей, с навязчивым образом ее губ, облизывающих ложку с десертом.

–

Когда часы пробили полночь, Эдгар стоял у взлетной полосы частного аэропорта. Ветер трепал его расстегнутый воротник, а в ушах еще звучал ее смех – тот самый, тихий и сдержанный, когда она попробовала десерт.

Самолет уже ждал. Но прежде чем подняться по трапу, Эдгар еще раз посмотрел на город, утопающий в огнях. Где-то там была она – эта странная девушка с глазами цвета моря и губами, которые, казалось, созданы для греха.

––

В это же время Валерия выходила из лифта в своем микрорайоне. Черное платье, ставшее вдруг слишком тесным, подчеркивало каждый изгиб ее тела. Шпильки громко стучали по бетону, когда она подошла к знакомой черной машине.

Она назвала адрес, чувствуя, как под взглядом охранника кожа покрывается мурашками.

Машина тронулась, увозя ее в привычную ночь – ту, где не было места случайным встречам в кафе и дорогим винам. Валерия прижалась лбом к холодному стеклу, наблюдая, как огни города сливаются в цветные полосы. Где-то там, высоко в небе, летел его самолет. А она… она оставалась здесь, со своей красной нитью и жизнью, которая вдруг показалась еще более чужой после сегодняшнего вечера.

Когда машина свернула к ярко освещенному особняку, Валерия автоматически поправила макияж в зеркальце. "Дизайнер интерьеров" оставался там, в ресторане, вместе с не выпитым бокалом вина. Здесь же, распахивая дверь машины, выходила совсем другая девушка – та, что знала цену каждому своему вздоху, каждому прикосновению.

Но когда охранник у входа грубо схватил ее за локоть, Валерия вдруг вспомнила, как Эдгар мягко придерживал ее запястье. И в этот момент она поняла – что-то изменилось. Что-то сломалось. И красная нить на ее руке больше не казалась надежной защитой.

Нью-Йорк. Тренажерный зал на 45 этаже.

Эдгар увеличил наклон беговой дорожки до 15%, заставив мышцы бедер гореть огнем. Капли пота стекали по рельефному торсу, оставляя влажные дорожки на серой майке. На экране – 9,5 км/ч, пульс 145. Он сжал поручни, пытаясь загнать навязчивый образ глубже – туда, где хранились все неудобные мысли.

Но она возвращалась. Каждую ночь.

Белое платье. Поле. Ее волосы, развевающиеся на ветру. "Эдгар!" – зовет она, оборачиваясь, и в ее голубых глазах столько жизни, сколько он не видел ни у одной женщины.

– Черт! – Эдгар резко нажал на стоп. Дыхание сбилось, хотя он мог пробежать марафон без одышки. В зеркале перед ним отразилось изможденное лицо с темными кругами под глазами. Пять дней без сна. Пять дней, как он улетел из Франции.