Федор со вздохом снял телефонную трубку и отправил сообщение в жилую часть ковчега: «Дед Евген, Женя, Руслан, сбор в ходовой рубке через десять минут».

– Я начинаю расследование убийства, – без обиняков сообщил Федор собравшимся. – Мне необходима полная информация обо всех весчанах, их алиби или его отсутствии в день убийства Ивана. Я собрал вас здесь как официальных представителей вёски. Женя, тебе поручаю собирать информацию о Капустиных, Руслан, тебе – о Дудковых. Дед Евген, я полагаю, ты не откажешь нам в своей мудрости и станешь третейским судьей. Убийца должен быть найден и наказан. Пока он на корабле, мы не можем чувствовать себя в безопасности.

– А давайте начнем с присутствующих, – Женя в упор посмотрела на Руслана. – Где они были и что делали в обеденный перерыв? У нас сорвалась кобыла, ее ловила я, Стас с Ликой, Миша и Гриша, а, и Светка еще с бабой Машей стояли в стороне. Стрелка их тогда чуть не зашибла.

Федор записал всех перечисленных и в свою очередь ответил:

– Мы обедали с дедом Евгеном, Василием и Павлом.

– Ну а ты где был?

Руслана бросило в жар. Его никто не видел в момент убийства Ивана. Ну, почти никто. Неужто на него могут повесить убийство? Ну нет, дед Евген да и Федор не такие. Тем более, у него есть веская причина молчать. Он покачал головой:

– Я не могу сказать.

– Я так и знала!

– Я не убивал твоего отца! Мне нужно было решить одно дело, я шел на встречу, – Руслан запнулся. – Я случайно узнал… Это чужая тайна, я не имею права ее раскрывать! Люди пострадают!

Женя от возмущения не находила, что сказать.

Дед Евген нахмурил седые брови:

– Опаснее ли тот секрет убийцы, что среди нас?

Руслан перевел взгляд с деда Евгена на Федора, и сердце его сжалось.

– Я не скажу, не просите.

– Руслан, – Федор заговорил проникновенным голосом. – Правда сейчас нужна как никогда. Не время беречь чьи-либо чувства. На свободе человек, почувствовавший вкус крови. Он сможет сделать это еще раз. И тогда серьезно пострадают близкие нам люди. Снова. Разве не хватит смертей в вёске?

Руслан слушал Федора, но решимость его не угасала. Если бы Федор знал правду…

– Но Ивана вы не посадили в острог за убийство моего отца. Даже не осудили. Помолчи, Женя. Подумай, сиди он в заключении, он был бы жив сейчас. Я выполню свою работу, но чужой тайны не раскрою, – он резко встал и вышел из рубки, не дав никому ему возразить.

Когда дождь в очередной раз прекратился, вся вёска высыпала на верхнюю палубу. Вечерело: серый день плавно перетекал в такую же серую ночь. Тела двух утонувших мальчишек спустили на плотах на воду, и батюшка Юрий, уже ожидавший их в шлюпке, под заупокойную молитву поджег сухую солому. В память о троих, погребенных в затопленной вёске, на воду решили спустить три огромных соломенных венка, увитых лентами и записками весчан с пожеланиями легкой дороги на небеса. Со всех сторон доносились всхлипывания и горестные стенания.

Ксения смотрела на яркие языки пламени, и слезы нескончаемым потоком лились из глаз. Как несправедлив тот бог, которому поклоняется Юра. Как мог он допустить смерть Кирилла? И смерть этих мальчишек, совсем еще детей… Или это ее вина? Зачем только она отпустила его в хлев, когда нужно было спасать свою жизнь? Вина, боль и скорбь захлестывали ее.

Кто-то мягко дотронулся до ее плеча. Не сводя взгляда со склоненной в молитве темной фигуры внизу, Ксения накрыла ладонью чужую руку:

– Спасибо, что вытащил меня из воды.

– Мне жаль, Кирилл не смог выбраться. Мы не дружили, но, очевидно, он был достойным человеком. И он бы хотел, чтобы ты была счастлива, – серьезно принес свои соболезнования Миша.