Пушок с Волькой вступили в Ахас, богатырь с открытым от удивления ртом глазел по сторонам, поэтому одновременно он вступил в коровью лепёшку, коих здесь на земле валялось немало, как, впрочем, и козьих бомбочек. Ну а что вы хотели? В торговой станице торговали и животинками, да и рабов здесь можно было прикупить.

Пушок, не отвлекаясь, шёл прямо, огибая прохожих и перепрыгивая оставленными парнокопытными и непарнокопытными мины. Всё-таки котэ пришлось чуть снизить скорость и подождать недотёпу, пока тот оттирал свои сапожки от дерьма.

Время близилось к обеду, Волька уже хотел перекусить, а лучше прямо наесться досыта, Пушок тоже был не против подкрепиться, хотя не так давно поймал и съел карбыша. Общие мысли и путь двух героев стремились к харчевне, а ноги и лапы их туда принесли.

В харчевне, несмотря на раннее время, народу было довольно много. За столами сидели люди всех мастей, профессий и национальностей: были здесь и турки-торгаши, были и ушкуйники с новгородских земель, были вольные казаки, татары, крымчаки и эрзя тоже среди всех затесались. Посетители кабака – мужики лихие, бывалые, неслабые, и всё же разговоры их на секунду слегка притихли, когда вошёл детина невиданных габаритов – такому могилу копать устанешь.

В харчевне, кстати, меж суровых мужских лиц мелькали и симпатичные женские. Оно и понятно: там, где есть шальные деньги и спрос на половые утехи, будут и те, кто готов его удовлетворить, уменьшив запас наличности.

Пара столов, между которыми сновали отроки-разносчики, оказались незанятыми. Туда-то и проследовал наш дуэт. Разносчики – несколько мальчишек и одна девчушка – похоже, были детьми корчмаря: ликом вышли прямо как писаные с батиного. А батя самолично решил подойти к новеньким. Корчмарь размерами уступал Вольке лишь ненамного, только был весь квадратный и немного подзаплывший сытым жирком в силу возраста и относительно спокойной жизни. В принципе, в случае бугурта хозяин заведения мог и сам с лёгкостью выпроводить излишне буйных взашей. Лицо и передник харчевника блестели от масла с кухни.

– Здравствуй, гость… гости дорогие, – без интонации произнёс корчмарь, бросив взгляд на котьку. – Вы тут новенькие, поэтому сразу расскажу про правила: не буянить, блевать снаружи, остальные удобства там же, оплачивать вперёд. Поняли?

Волька и Пушок синхронно кивнули.

Хозяин в двух словах описал меню. Витязь выбрал щи, гречневую кашу и хлеб, всё в двойной порции, и жбан кваса. Котэ выбрал двойную порцию свежего коровьего молока.

– Три гривенника. Деньги вперёд! – напомнил трактирщик.

Волька достал мошну, высыпал деньги на ладонь, куда сразу же метнулись пару десятков голодных и алчных взглядов из-под кустистых бровей, и с лёгкой грустью попросил:

– Мил человек, посчитай сам, я, увы, не обучен.

Корчмарь вздохнул и честно взял нужную сумму. Бывало, и он обманывал посетителей, но здесь, глядя на бесхитростное лицо новенького, у него просто не поднялась рука.

Детишки-разносчики быстренько принесли заказ, и начался праздник живота. Котейка медленно смаковал молочко, а Всеволод свет Иванович, детина-переросток, смёл всё в мгновение ока. «Твоей бы пастью да мёд хлебать», – подумал Пушок.

Даже в неприличном обществе есть свои негласные традиции: например, уважающий себя джентльмен удачи постарается напиться ближе к наступлению темноты, не раньше. Но всегда и везде есть те, кто плевать хотел на традиционность. Не успели харчи провалиться в необъятный желудок Вольки, как к ним подсел на рядом стоявший табурет мелкий татарчонок с жидкой бородой, который не чтил устоявшиеся обычаи неприличного общества. К обеденному времени он уже был пьян практически в зюзю, но ещё проявлял активность, пока силы его сознания не сожгли психическое топливо полностью, в правой руке его болталась кружка с медовухой, из которой он то и дело прихлёбывал, проливая изрядную долю на усы.