В этот момент Мерунес открыл глаза. Он медленно сел. В его взгляде больше не было бури. Там была глубина океана – спокойная, тёмная, полная неведомой силы. Он чувствовал гармонию внутри себя. Скверна, Лёд, Искры – они больше не воевали. Они стали частями единого целого, подвластного его воле. Он обрёл контроль. Окончательный. Он поднял руку и посмотрел на неё – не как на оружие, а как на инструмент. Он мог чувствовать потоки энергии мира вокруг, паутину Скверны, эхо Порядка, пульсацию чистого Потенциала. Он видел… всё.

Он посмотрел на Варена и Элару, на их испуганные и растерянные лица. Затем его взгляд остановился на Бормотуне, который невинно улыбался. Теперь Мерунес видел за этой улыбкой гораздо больше. Он видел марионетку и кукловода одновременно, слугу могущественных сил, играющего свою игру.

– Они… спасли нас? – прошептала Элара, глядя на то место, где исчезли фигуры. – Кто они?

– Друзья Бормотуна, – ответил Мерунес тихо, но его голос обрёл новую силу и уверенность. Он поднялся на ноги. Он чувствовал себя не просто сильным – он чувствовал себя… завершённым. Готовым. – И, похоже, мои невольные… кредиторы.

Он посмотрел на север, в сторону далёкой Белой Гавани. Путь продолжался. Но теперь он шёл по нему не как одержимый или раб своих сил. Он шёл как властелин своей судьбы. И горе тем, кто встанет у него на пути.

Глава XXIX: Белая Гавань, Шёпот Кукловода и Теневой Совет

Тишина Шепчущего Ледника провожала их ещё долго. Даже когда массивные стены из сияющего льда скрылись за горизонтом, гул первозданной энергии и эхо тысяч шёпотов продолжали вибрировать в сознании Мерунеса. Сила Искр, к которой он прикоснулся, не была похожа ни на что другое. Это не была агрессивная, пожирающая сущность Скверны, стремящаяся к бесконтрольному росту и изменению. Не была она и холодной, ригидной структурой Льда, жаждущей порядка и стазиса. Это была… чистая возможность. Сырая, необузданная энергия Порядка и Хаоса в их первозданном виде, существовавшая до разделения, до конфликта. Прикосновение к ней было похоже на взгляд в самое сердце творения – и разрушения.

Гармония, которую он обрёл в глубинах своего сознания во время коллапса, была хрупкой, но реальной. Он больше не чувствовал себя ареной для битвы трёх титанов. Теперь он был центром, точкой равновесия, дирижёром этого чудовищного оркестра. Скверна всё ещё шептала о власти и поглощении, но её голос стал тише, послушнее его воле, её хаотичная энергия теперь текла по каналам, которые он мог формировать. Лёд всё ещё предлагал структуру и контроль, но его холод больше не сковывал, он стал инструментом дисциплины, позволяющим придавать форму текучей тьме. А Искры… они были ключом. Они позволяли ему не просто сдерживать или направлять Лёд и Скверну, но и взаимодействовать с ними на более глубоком уровне, сплетать их энергии, находить точки соприкосновения, создавать нечто новое из их противостояния. Он чувствовал, как его восприятие мира изменилось – он видел не только материю, но и потоки энергии, связывающие всё сущее, ощущал саму текстуру реальности, её скрытые течения и разломы. Это была сила неимоверная, но и ответственность – колоссальная. Одно неверное движение, одна потеря контроля – и он мог не просто погибнуть, но и разорвать саму ткань бытия вокруг себя.

Путь к Белой Гавани занял ещё несколько дней. По иронии судьбы, после всех пережитых ужасов – битвы со Стражами, нападения Ордена, столкновения с Пожирателем и Духом Ледника, ментальной битвы Мерунеса – эта часть пути прошла на удивление спокойно. Дикие звери обходили их стороной, словно чувствуя ауру Мерунеса. Погода была суровой, но без яростных бурь. Даже Бормотун вёл себя чуть тише обычного, хотя его безумные комментарии и непредсказуемые действия не прекращались.