– Мерунес! – Варен и Элара бросились к нему, но отшатнулись от невидимого барьера колеблющейся энергии.

– Ой-ой-ой! Перегрев системы! Короткое замыкание в проводке судьбы! – прокомментировал Бормотун, с любопытством наблюдая за происходящим. – Кажется, наш главнюк пытается проглотить кусок больше, чем может прожевать! Ну ничего, или переварит, или… лопнет! Будет весело!

В этот момент Мерунес оказался в ином месте. В своём внутреннем мире. Это было поле битвы. Бушующее море чёрной, живой тьмы (Скверна) билось о неприступные скалы из синего льда (Лёд). А над всем этим, в разрывах грозовых туч, сияли далёкие, но яркие звёзды (Искры). Силы не просто боролись – они пытались уничтожить друг друга и его сознание вместе с ними. Голоса шептали, кричали, убеждали: Скверна обещала безграничную власть через поглощение всего, Лёд предлагал вечный покой и нерушимый порядок через стазис, а Искры манили бесконечными возможностями, каждая из которых могла привести как к триумфу, так и к полному уничтожению.

Он понял: простая борьба, простое подавление или даже балансирование – это больше не выход. Силы стали слишком велики. Нужно было нечто большее. Не просто контроль. А гармония.

Он перестал сопротивляться. Он позволил волнам Скверны захлестнуть себя, но не утонул в них, а нашёл течение её жизненной силы, её жажды к изменению. Он позволил холоду Льда проникнуть в него, но не застыл, а нашёл его внутреннюю структуру, его стремление к форме. А затем он обратился к свету Искр – не как к источнику силы, а как к камертону, как к принципу, позволяющему настроить другие силы.

Это была титаническая работа воли и разума. Он начал вплетать нити Хаоса в структуру Порядка, не давая им разрушить её, но придавая ей гибкость и динамику. Он начал охлаждать пламя Скверны ледяной дисциплиной, не гася его, но направляя его энергию в созидательное (в его понимании) русло. А свет Искр он использовал как основу, как связующее звено, как сам принцип гармонии, позволяющий этим противоположностям не уничтожать друг друга, а существовать вместе, подчинённые его единой воле.

Это было похоже на создание новой вселенной внутри себя. Боль была неимоверной, но сквозь неё пробивалось чувство ясности и… завершённости. Он больше не был просто сосудом, пытающимся удержать три воюющие силы. Он становился дирижёром этого чудовищного оркестра. Он становился центром этой новой, сложной гармонии.

Тем временем в реальном мире события развивались стремительно и трагично. Пока Мерунес был погружён в свою внутреннюю битву, небо над заснеженной равниной расколол рёв боевых рогов. Со всех сторон из-за снежных наносов и редких скал появились всадники в сияющих доспехах Ордена Пылающих Звёзд. Их было гораздо больше, чем в прошлый раз – целый отряд, не меньше полусотни воинов, и вели их несколько фигур в золочёной броне, очевидно, высшие чины Ордена. Среди них выделялся могучий рыцарь на боевом коне, в шлеме с плюмажем из белых перьев, держащий в руке огромный огненный молот. Его глаза под забралом горели праведным гневом.

– Они нашли нас! – крикнул Варен, выставляя щит. – Элара, за меня! Бормотун, делай что-нибудь!

– Что делать, что делать… Паниковать! Отличная идея! – пробормотал Бормотун, но его глаза снова стали серьёзными. Он быстро создал вокруг Варена и Элары свой искажающий купол, но было видно, что против такой массы врагов и их объединённой веры его «шутки» долго не продержатся.

– Носитель Скверны пал! – проревел рыцарь с молотом, указывая на неподвижное тело Мерунеса. – Вечное Пламя настигло его! Братья, уничтожим оставшихся еретиков и предателя! Очистим этот мир огнём! Во славу Света!