Рыцари с рёвом бросились в атаку. Варен дрался как лев, его меч сверкал, отражая огненные удары. Он был опытным воином, но против такого числа врагов, да ещё и раненый, он был обречён. Элара, укрываясь за его спиной, пыталась помочь чем могла – бросала камни, кричала предупреждения, даже попыталась использовать свой кристалл, но его слабая энергия тонула в буре огня и стали. Купол Бормотуна мерцал и трещал под ударами освящённого оружия и молитв, он явно не мог долго сдерживать натиск.

Несколько рыцарей прорвались к Мерунесу. Они занесли пылающие мечи, чтобы прикончить его. Варен видел это, но не мог помочь, сдерживая троих противников сразу. Элара вскрикнула от отчаяния.

– Ну вот, опять скучно! – вздохнул Бормотун, глядя на приближающуюся гибель. – Вечно они всё портят на самом интересном месте! Придётся звать… уборщиков.

И в тот самый момент, когда мечи Ордена готовы были обрушиться на Мерунеса, а рыцарь с молотом пробил защиту Варена и замахнулся для смертельного удара, произошло нечто странное.

Воздух замерцал. Пространство пошло рябью, как вода под ветром. И из этой ряби шагнули фигуры. Их было немного, всего пятеро. Они были одеты в странные, асимметричные одеяния из материала, похожего на застывший дым или жидкую ночь, их лица были скрыты гладкими масками, не отражавшими света. У них не было видимого оружия, но сама их аура излучала такую древнюю и непостижимую мощь, что рыцари Ордена невольно замерли.

– О! А вот и вы! Прогульщики! – весело помахал им рукой Бормотун. – Я уж думал, вы заблудились в понедельнике!

Фигуры не ответили. Одна из них – чуть выше остальных, с маской, на которой виднелся узор из концентрических кругов, – просто подняла руку в сторону рыцарей, занёсших мечи над Мерунесом. Рыцари застыли, а затем их сияющие доспехи начали стремительно тускнеть, ржаветь, рассыпаться в прах вместе с телами внутри. За секунду от них не осталось и следа.

Другая фигура посмотрела на рыцаря с молотом, который с яростью бросился на неё. Фигура не сдвинулась с места. Молот прошёл сквозь неё, как сквозь воздух, а сам рыцарь внезапно застыл, его глаза под забралом расширились от невыразимого ужаса, а затем он начал стремительно стареть – доспехи покрылись пылью веков, тело высохло, превратившись в мумию, которая тут же рассыпалась в прах.

Третья фигура взмахнула рукой, и все остальные рыцари Ордена, находившиеся на равнине, оказались заключены в сферы мерцающего чёрного света. Они бились внутри, их огненная магия и молитвы были бессильны. Сферы сжались, и раздался лишь тихий хлопок. Рыцари исчезли. Без следа.

Всё произошло за считанные секунды. Поле боя было чисто. Лишь ветер свистел над заснеженной равниной.

Фигуры повернулись к Бормотуну. Тот, кто уничтожил рыцаря с молотом, едва заметно кивнул ему. Фигура с кругами на маске посмотрела на лежащее тело Мерунеса. Мерунес перестал конвульсировать. Энергетические колебания вокруг него утихли, сменившись ровным, мощным, но спокойным гулом.

– Он… пробуждается… иным, – прозвучал в сознании Варена и Элары бесстрастный голос, похожий на шелест звёздной пыли. – Инвестиция… сохранена.

И так же внезапно, как появились, пятеро фигур растворились в воздухе, оставив после себя лишь лёгкий запах озона и ощущение глубокой, непостижимой древности.

Варен и Элара стояли посреди равнины, потрясённые до глубины души. Они только что были на волосок от смерти, и их спасли существа, чья сила превосходила всё, что они могли себе представить. Бормотун подошёл к ним, отряхивая несуществующую пыль со своего камзола.

– Фух! Успели! Вечно эти уборщики опаздывают! Ну что я говорил? Веселье! – он хихикнул.