Бормотун, как ни странно, оказался превосходным проводником. Его безумные указания («Идём по следу розового единорога! Ой, он невидимый? Какая жалость!») каким-то непостижимым образом всегда выводили их на нужную тропу, позволяли избегать опасных топей, звериных логов и мест с аномально высокой концентрацией Скверны. Он болтал без умолку, рассказывая небылицы, задавая странные вопросы, но Мерунес, прислушиваясь не только к словам, но и к энергетическому фону безумца, начал улавливать закономерности. Бормотун не был просто хаотичен – его хаос был направленным, он словно играл с реальностью, подталкивая их в нужном ему направлении, оберегая от одних опасностей и, возможно, ведя к другим.

Элара, несмотря на боль в ноге, продолжала свои исследования. Она расспрашивала Бормотуна о Первых, пытаясь сопоставить его бред с обрывками текстов. Иногда его ответы были чистым абсурдом, но иногда он выдавал такие детали о технологиях или космологии Первых, которые поразительно совпадали с её самыми смелыми гипотезами. Она также с неослабевающим интересом наблюдала за Мерунесом, пытаясь понять природу его сил, его связь с Каэроном.

Варен мрачно молчал большую часть пути. Битва в лесу и откровения Мерунеса о его целях оставили глубокий след. Он по-прежнему был рядом, но дистанция между ним и Мерунесом росла. Он видел в своём спутнике уже не просто человека с тёмным даром, а существо, стремительно удаляющееся от всего человеческого, и это пугало его до глубины души. Он всё чаще сжимал рукоять меча, словно ища опору в привычном куске стали.

Мерунес же был поглощён внутренним процессом. Сила Искр, к которой он прикоснулся в леднике, не просто добавилась к Скверне и Льду. Она начала взаимодействовать с ними, резонировать, вызывая непредвиденные эффекты. Он чувствовал, как его внутренний мир бурлит, как три силы – Хаос Скверны, Порядок Льда и чистый Потенциал Искр – пытаются найти новое равновесие. Это было похоже на попытку удержать в руках одновременно бушующее пламя, тающий ледник и живую молнию. Концентрация требовалась колоссальная. Иногда он чувствовал невероятный прилив сил, словно мог перекроить саму реальность взглядом. А иногда его охватывала такая слабость, что он едва мог идти. Его восприятие обострилось до предела – он слышал биение сердца Варена, видел ауру Элары, ощущал страх диких зверей за много миль вокруг, чувствовал саму пульсацию Скверны в искажённой земле.

На пятый день пути к Белой Гавани это внутреннее напряжение достигло пика. Они шли по широкой, заснеженной равнине. Внезапно Мерунес остановился. Голова закружилась, перед глазами замелькали образы – прошлое, будущее, возможные варианты реальности, сплетённые из света Искр, тьмы Скверны и холода Льда. Он увидел себя на троне из чёрного льда, правящим миром, окутанным тенями. Увидел себя распадающимся на частицы под натиском неуправляемой Скверны. Увидел мир, очищенный ледяным покоем, где не осталось ничего живого. Увидел…

– Мерунес? – голос Варена донёсся как будто издалека.

Он попытался ответить, но не смог. Тело перестало слушаться. Он чувствовал, как три силы внутри него вошли в неистовый резонанс, угрожая разорвать его сознание. Скверна выла, требуя власти над этим новым потенциалом. Лёд пытался заморозить всё, сковать в нерушимую структуру. А Искры сияли, предлагая бесконечные возможности, но требуя абсолютного контроля. Мир вокруг померк. Он рухнул на колени, хватаясь за голову, а затем без сознания упал лицом в снег. Его тело билось в конвульсиях, излучая волны то обжигающего жара, то леденящего холода, а воздух вокруг трещал от статического электричества.