Он был безжалостен. Ни капли сомнения, ни тени колебания. Каждый его удар был смертельным. Он использовал Скверну не как дикую силу, а как точный инструмент разрушения. Он использовал Лёд не только для защиты, но и для сковывания врагов. Он использовал своё обострённое восприятие, чтобы предугадывать каждое движение, каждый выпад.

Бой закончился так же быстро, как и начался. Поляна была усеяна изуродованными, искорёженными телами ассасинов Сената. Некоторые были раздавлены, другие иссушены, третьи превращены в ледяную крошку или поглощены тенями. Воздух был тяжёлым от запаха крови, озона и концентрированного страха.

Мерунес стоял в центре этого кошмара. Тёмные щупальца медленно втягивались обратно в землю. Холодный свет в его глазах постепенно гас, сменяясь привычной непроницаемостью. Он оглядел поле боя – ни одного выжившего. Он не оставил никого, кто мог бы рассказать Сенату о его истинной силе.

Купол вокруг Варена и Элары исчез. Бормотун перестал хихикать и подошёл к Мерунесу, с любопытством разглядывая останки ассасинов.

– Ух ты! Вот это уборка! – он присвистнул. – Решительно! Радикально! Мне нравится! Никаких полумер! Хотя… немного неаккуратно. Пятна на снегу плохо отстирываются, знаешь ли!

Варен и Элара подошли следом. Варен смотрел на Мерунеса с плохо скрываемым ужасом. Он видел его силу и раньше, но такой холодной, методичной и абсолютной жестокости – никогда. Элара была бледна, она прижимала к себе свои заметки, словно пытаясь укрыться за ними от увиденного.

– Это… это было необходимо? – тихо спросил Варен.

– Они пришли убить нас, Варен, – ответил Мерунес, не глядя на него. – Они служат тем, кто плетёт интриги во тьме. Полумеры в борьбе с такими врагами – это самоубийство. Они знают, что я здесь. И они пришлют других. Мы должны стать сильнее. Быстрее.

Он посмотрел в ту сторону, куда указывал Бормотун до нападения. – Шепчущий Ледник ждёт. Идём.

Он двинулся вперёд, оставляя за спиной поле смерти. Варен и Элара обменялись тревожными взглядами и последовали за ним. Бормотун же, прежде чем пойти за ними, нагнулся над одним из изуродованных тел, вытащил из-за пояса ассасина маленький серебряный значок в виде змеи, кусающей свой хвост, повертел его в руках и с довольным хмыканьем сунул в свой карман, после чего вприпрыжку догнал остальных, снова насвистывая нелепую мелодию. Путешествие продолжалось, но ставки возросли, а тьма – и внешняя, и внутренняя – казалось, сгущалась с каждым шагом.

Глава XXVII: Шёпот Ледника, Танец Искр и Цена Силы

Путь от Северного Приюта к Шепчущему Леднику пролегал через земли, становившиеся всё более чуждыми и первозданными. Казалось, сама цивилизация, даже в её искажённом Скверной виде, никогда не касалась этих мест. Ветер здесь пел иные песни – не просто завывания стужи, а протяжные, меланхоличные мелодии, рождавшиеся в лабиринтах выветренных скал и ущелий. Небо было высоким, чистым и холодным, а воздух таким прозрачным, что далёкие, покрытые вечными льдами пики казались неестественно близкими.

Молчание, последовавшее за кровавой бойней в окаменевшем лесу, было тяжёлым. Варен, чьи раны медленно затягивались, но всё ещё причиняли боль при каждом резком движении, часто бросал на Мерунеса косые, тревожные взгляды. Наконец, во время одного из коротких привалов у замёрзшего водопада, он не выдержал.

– Мерунес… – начал он, голос его был хриплым. – То, что было там… с ассасинами Сената… Это была не битва. Это была резня. Ты не оставил никого. Ни единого шанса.

Мерунес медленно повернул голову, его глаза, казалось, отражали холодное небо.