Мерунес стоял посреди этого побоища, тяжело дыша. Скверна внутри него всё ещё бурлила, опьянённая битвой, но он медленно загонял её обратно под контроль, используя ледяную волю, обретённую в Сердце Зимы. Цена контроля была высока, но цена потери контроля – ещё выше.

Варен подошёл к нему, прижимая руку к обожжённому боку. Его лицо было мрачным. – Они знали, куда идти. Кто-то навёл их. Или… они просто шли по твоему следу.

Мерунес посмотрел на тела павших рыцарей. На одном из наплечников он заметил не только знак пылающего круга, но и выгравированный под ним символ – стилизованную звезду. Орден Пылающих Звёзд. Значит, его старые «братья» по оружию не забыли его.

– Неважно, – сказал Мерунес, отводя взгляд от мёртвых. – Они лишь первые. Будут и другие. Этот мир не отдаст свою гниль без боя.

Он посмотрел на Варена, на Лиру, прижимавшую к себе молчащего Тима. Трое спутников. Всё, что осталось от их маленькой группы. – Мы потеряли людей. Но мы идём дальше. К руинам. Там мы найдём укрытие и решим, что делать.

Он повернулся и пошёл прочь от поля боя, оставляя за спиной багряный снег, трупы фанатиков и молчаливые чёрные башни Сердца Зимы. Война только начиналась, и она обещала быть долгой и кровавой.

Глава XXIII: Руины Под Стужей и Ледяной Пожиратель

Путь от долины Чёрного Льда был молчаливым. Багрявый снег и тела павших – и врагов, и товарищей – остались позади, но их образы преследовали выживших. Варен шёл, опираясь на импровизированный посох, его лицо было бледным от боли – ожоги от пламенных клинков Ордена давали о себе знать, несмотря на грубые повязки. Лира вела за руку Тима, который по-прежнему не произносил ни слова, его глаза, казалось, впитывали всю серость и безнадёжность окружающего мира. Сама Лира старалась держаться, но её плечи поникли под грузом потерь и страха.

Мерунес шёл впереди. Испытание в Сердце Зимы и последовавшая битва оставили на нём свой след. Он ощущал внутреннее равновесие между Льдом и Скверной как натянутую струну – оно давало ему ясность и контроль, но требовало постоянной концентрации. Любое сильное потрясение, любая вспышка ярости или отчаяния могли качнуть маятник и либо заморозить его волю, либо отдать её на растерзание голодному Хаосу внутри. Он научился жить с этим напряжением, оно стало частью его нового существования. Знания, полученные в Сердце, ложились в основу его стратегии, но и добавляли мрачности его взгляду на мир. Неизвестные кукловоды, призвавшие его, были теперь ещё одной тенью на его пути.

Они шли по земле, становившейся всё более странной. Ветер выл среди исполинских, обветренных скал, похожих на ребра давно умершего мира. Снег здесь был иссиня-чёрным в тени, а на открытых участках сверкал так ярко, что резал глаза. Растительности почти не было, лишь изредка встречались окаменевшие, искривлённые деревья, больше похожие на когти, торчащие изо льда.

Через два дня пути они увидели их – руины, о которых говорил Страж. Они вырастали прямо из ледника, сливаясь с ним, словно были частью ландшафта. Это были не просто развалины крепости или города. Это было нечто иное, гораздо более древнее и чуждое. Циклопические блоки из тёмного, почти чёрного камня, покрытые глубокой резьбой – не символами или письменами, а сложными, гипнотизирующими узорами, от которых рябило в глазах. Гигантские арки, ведущие в никуда, обрушенные колонны размером с вековые деревья, широкие лестницы, обрывающиеся над бездонными ледяными трещинами. Над всем этим витала аура колоссальной древности и забытой, нечеловеческой силы.

– Что это за место? – прошептала Лира, сжимая руку Тима. – Оно… давит.