Главный Страж долго молчал. Дрожь земли постепенно стихала, но напряжение в воздухе стало почти невыносимым.

– Если ты… он… – Страж с трудом подбирал слова. – Тогда твой приход может означать либо окончательное разрушение, либо… возрождение. Но Лёд не прощает тех, кто предал его однажды. – Он указал копьём на одну из башен, самую высокую и тёмную. – Сердце Зимы ждёт тебя там. Но оно не отдаст свою силу так просто. Тебе придётся пройти Испытание Льда. Только если ты докажешь, что твоя воля сильнее и тьмы внутри тебя, и холода Сердца, ты сможешь войти.

– Что за испытание? – спросил Мерунес.

– Лёд покажет, – ответил Страж. – Иди. Твои спутники останутся здесь. Если ты падёшь – они разделят твою участь. Если преуспеешь… тогда мы поговорим снова. Но знай, Каэрон Возвращённый, Стражи будут следить. И если тёмный огонь внутри тебя вырвется на свободу – мы сделаем всё, чтобы погасить его. Навсегда.

Он отступил в сторону, и остальные Стражи безмолвно последовали его примеру, открывая Мерунесу путь к чёрным ледяным башням, которые теперь казались не просто строениями, а живыми, древними существами, наблюдающими за ним с холодной мудростью льда.

Мерунес посмотрел на Варена, на испуганные лица выживших.

– Ждите, – сказал он коротко и, не оглядываясь, направился к самой высокой башне, чувствуя, как зов Сердца Зимы и шёпот Скверны внутри него сливаются в единый, мощный гул.

Глава XX: Испытание Льда и Тени

Дверной проём самой высокой башни зиял чернотой, словно рана на теле ледника. Мерунес шагнул внутрь, и мир снаружи исчез, поглощённый тишиной и холодом иного рода. Это был не просто мороз, пробирающий до костей, – это был холод самой вечности, холод забвения, который стремился проникнуть не под кожу, а прямо в душу.

Стены внутри были из того же чёрного, как ночь, льда, но он не был гладким. Он был испещрён мириадами граней, ловивших и преломлявших несуществующий свет, создавая иллюзию движения, словно мириады глаз следили за ним из глубины. Воздух был неподвижен и тяжёл, пахнущий озоном и чем-то ещё – древней, нечеловеческой силой. Под ногами был не снег, а идеально гладкий ледяной пол, в котором Мерунес видел своё искажённое отражение.

Он сделал несколько шагов вглубь зала, который расширялся по мере его продвижения, теряясь во тьме вверху и по сторонам. Ни дверей, ни лестниц. Лишь бесконечный чёрный лёд. И холод. Он начал проникать глубже. Сначала это было похоже на усталость – мышцы налились свинцом, веки потяжелели. Затем пришла апатия. Воспоминания о цели, о Варене, о мире снаружи стали тускнеть, казаться незначительными, далёкими. Зачем идти дальше? Зачем бороться? Лёд шептал ему без слов: «Покой. Тишина. Замри. Стань частью вечности. Здесь нет боли. Здесь нет Скверны. Только чистота. Только лёд».

Мерунес остановился. Соблазн был велик. Просто перестать двигаться, позволить холоду окутать себя, превратиться в ещё одну статую в этом ледяном мавзолее. Он видел в гранях льда фигуры – застывшие, искажённые, возможно, тех, кто потерпел неудачу до него. Их лица были безмятежны.

«Нет…» – мысль была слабой, едва пробившейся сквозь ледяной туман в сознании. «Я не за этим вернулся. Не для покоя». Он заставил себя сделать ещё шаг, потом ещё. Каждый давался с неимоверным трудом, словно он брёл против течения замёрзшей реки.

И тогда лёд изменился. Он перестал быть просто холодным. Он стал зеркалом. Зеркалом его прошлого.

Перед ним замелькали образы, яркие, болезненные, вырванные из глубин его погребённой памяти. Вот он, Каэрон, стоит в этом же зале, но зал другой – сияющий, полный энергии. Перед ним не просто лёд, а гигантский кристалл, пульсирующий силой – Сердце Зимы. Он молод, в глазах – огонь амбиций, жажда знаний и власти. Рядом – женщина с глазами цвета меди. Её лицо искажено тревогой.