Четверо стражников стояли на посту у ворот, их фигуры были неподвижны, словно статуи, а взгляды напряжённо следили за приближающимся казначеем. Когда Леонард подошёл ближе, они синхронно склонили головы, выражая уважение.

– Открывай, – коротко бросил он, не останавливаясь. Его голос был твёрдым, но в нём сквозило раздражение, словно даже необходимость отдать приказ ему тяготила.

Один из стражников тут же шагнул к механизму ворот. Глухой скрежет раздался, когда массивные деревянные створки начали медленно расходиться. Однако прежде чем створки полностью открылись, другой стражник, молодой, но с суровым выражением лица, сделал шаг вперёд.

– Милорд, – начал он, слегка наклонив голову. – Может быть, нам сопроводить вас? За стенами сейчас небезопасно.

Леонард резко остановился, обернувшись к нему. Его взгляд был острым, словно клинок, а бровь слегка приподнялась, выражая не то удивление, не то скрытую насмешку.

– Ты действительно за меня переживаешь? – произнёс он медленно, словно проверяя, насколько искренни слова стражника.

Молодой воин замер, явно растерявшись. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но, встретившись взглядом с Леонардом, тут же замолчал.

– Расслабься, – сказал Леонард, резко вздохнув, но его тон оставался напряжённым. – Мне нужно проветрить голову. А что может быть лучше для этого, чем прогулка по городу?

Его слова прозвучали скорее как сарказм, чем объяснение, но стражник всё равно кивнул, отступив назад, чтобы не мешать. Леонард скользнул взглядом по нему, а затем вновь повернулся к воротам, которые уже были достаточно широко открыты.

Когда Леонард вышел за пределы замка, его сразу встретили ещё четверо стражников, стоявших по двое с каждой стороны ворот. Эти мужчины выглядели более опытными, их лица были покрыты шрамами, а стойка выражала полную боевую готовность. Они синхронно склонили головы в знак приветствия, но Леонард, поглощённый своими мыслями, не удостоил их даже кивка. Его шаги были быстрыми, решительными, как у человека, знающего, куда он идёт, но тяжесть в груди напоминала ему, что уверенность – лишь маска.

Каменные ступени, ведущие от ворот вниз к городу, были старинными, покрытыми мелкими трещинами и выщербленными от времени. Их поверхность была слегка влажной из-за утреннего тумана, что делало каждый шаг потенциально опасным. Но Леонард шёл, не замедляя темпа, держа руки за спиной и опустив голову, словно прятал лицо от редких прохожих.

Город, раскинувшийся внизу, начинал оживать. Ещё издалека были слышны приглушённые звуки: стук молотков, крики торговцев, гул редких повозок, пробиравшихся по узким улицам. Однако Леонард, спускаясь по ступеням, не смотрел на город. Его взгляд оставался сосредоточенным на ближайшей цели.

Проходя мимо последних двух стражников у подножия лестницы, он вновь ощутил их взгляды. Они проводили его глазами, но не посмели ни заговорить, ни окликнуть. Леонард не привык к ненужным вопросам и подозревал, что его молчание лучше любых слов сообщает, что он не хочет, чтобы его тревожили.

Дорога в город была короткой, но для Леонарда она казалась вечностью. Каждый шаг отзывался в его голове эхом сомнений и тревог, словно он не просто шёл навстречу Ричарду, а вступал в неизведанное, где любой неверный выбор мог стать роковым.

Спустившись с каменной лестницы, Леонард на мгновение остановился, подняв взгляд к небу. Солнце стояло в зените, золотые лучи пробивались сквозь едва заметную дымку, освещая крыши ветхих домов, грязные улицы и пыльные площади Харистейла. Для него это был мир, чуждый и враждебный. Мир, который он уже давно покинул, даже если некогда он и принадлежал к нему. Грязь, хаос, запах гниющей пищи и человеческого отчаяния не трогали его. Он не чувствовал ни отвращения, ни жалости. Всё это было лишь фоном, не имеющим значения.