Крейн шёл впереди него, словно тень, которой не касалось ни солнце, ни грязь. Его шаги были уверенными, но мягкими, как у хищника, привыкшего прятаться на виду.

– Как долго ещё? – бросил Леонард, прерывая свои мысли.

Крейн обернулся через плечо, его лицо оставалось скрытым под капюшоном, но голос звучал спокойно:
– Ещё немного, милорд. Рынок уже близко.

Леонард не ответил, снова погрузившись в свои мысли. Он смотрел на этот город, на его обитателей, и чувствовал лишь одно: он никогда не позволит этому хаосу стать его жизнью. Харистейл был для него не просто чужим – он был напоминанием о том, чего он старательно избегал.

Рынок начал вырисовываться впереди, шум голосов становился громче, запахи – ещё более едкими. Леонард слегка ускорил шаг, но в душе он уже чувствовал, что эта встреча с Ричардом станет чем-то большим, чем просто разговором.

Рынок Харистейла гудел, как потревоженный улей. Толпа людей окружила одну из телег, на которой в ящиках лежали остатки вяленой рыбы. Деревянная повозка, скрипящая от времени и долгого пути, была покрыта пылью, но рыба в ней выглядела свежей и аппетитной, даже несмотря на свой вид. Вокруг телеги теснились люди, их голоса сливались в гомон, порой переходя в крик.

Рыбак, крепко сложенный мужчина с обветренным лицом, стоял у своей телеги, энергично жестикулируя и торгуясь с самыми отчаянными из покупателей. Его голос был громким, но не грубым, каждое слово звучало с интонацией умелого торговца, который знает, как разжечь интерес:
– Ну же, господа, последние рыбины! Кто больше предложит? Всего два ящика опустели за час, и эти красавицы уйдут так же быстро. Четыре медные монеты, и эта рыба ваша!

Толпа сразу загудела, кто-то начал предлагать три монеты, другой – четыре. Один старик вытянул руку, держа только две монеты, но рыбак с улыбкой покачал головой:
– Увы, друг мой, я уважаю вашу смелость, но за такую цену – только головы от рыбы, а не сама рыба!

Толпа засмеялась, но напряжение вокруг телеги возрастало. Осталось всего две крупные рыбины, их золотисто-коричневая поверхность поблескивала на солнце, и каждый из собравшихся понимал: это последние шансы.

– Четыре монеты! – крикнул высокий мужчина в серой рваной рубахе, его голос перекрыл общий шум. – Я заберу её!

– Четыре и полмонеты! – тут же перекричал другой, более плотный мужчина с густой бородой.

Рыбак, видя, как закипают страсти, сделал вид, что раздумывает, а затем с усмешкой протянул руку к бородатому:
– Вы победили, мой друг, это ваше.

Но в тот момент высокий мужчина, видя, что рыба уходит из-под носа, толкнул бородатого в плечо.

– Ты что, решил, что я отдам её тебе?! – прошипел он.

– Я заплатил больше, – огрызнулся бородатый, но, не успев договорить, получил мощный удар в лицо. Его голова резко дернулась назад, а из носа хлынула кровь, густыми каплями падая на землю. Толпа тут же взревела. Люди отступили, создавая круг вокруг дерущихся, чтобы не попасть под горячую руку.

Бородатый, не остался в долгу: зажав нос рукой, он бросился на соперника, сбив его с ног. Они катались по земле, поднимая облака пыли, обменивались ударами, их крики смешивались с воплями толпы.

– Хватит! – закричала женщина из толпы, держа ребёнка за руку. – Вы что, из-за рыбы глотки рвать готовы?

В этот момент прибежал патруль. Трое стражников, одетых в простые кожаные доспехи с символом Харистейла на нагрудниках, раздвинули толпу своими внушительными фигурами. Один из них, явно старший, резким голосом прокричал:
– Разошлись! Всем по домам!

Двое других схватили дерущихся за воротники, разняв их с грубой силой. Высокий мужчина получил пинок в бок, бородатого оттолкнули к краю площади, где он, зажимая окровавленный нос, опёрся о стену.