Их взгляды встретились, полные ненависти и скрытого напряжения. В этот момент казалось, что вся кухня застыла, а тени от пламени печи начали двигаться, словно становясь участниками этой немой схватки.

Эмилия, видя, что ситуация выходит из-под контроля, быстро подскочила к ним и толкнула Дакрима в сторону.

– Обед почти готов, – сказала она, её голос дрожал, но она старалась говорить уверенно.

Дакрим плюнул на пол, оттолкнувшись от стола, но его взгляд не отрывался от Клары.

– Ты слишком смелая для своего места, – процедил он, прежде чем развернуться и уйти.

Когда дверь за ним захлопнулась, Клара тяжело вздохнула, убирая нож. Её руки слегка дрожали, но лицо оставалось спокойным.

Клара посмотрела на Эмилию, и её глаза на мгновение сузились, отражая смесь усталости и упрямой решимости. Она поправила выбившуюся прядь волос, пытаясь скрыть растущую тревогу.

– Это было лишним, Эмилия, – сказала она, её голос был сдержанным, но в нём звучала нотка строгости. – Я бы справилась сама.

Эмилия, не отводя взгляда от разделанной рыбы, вытерла руки о передник и посмотрела на мать.

– Он, как и все звери, боится только громких криков, – произнесла она тихо, но уверенно. – Но если почувствует запах крови, его уже не остановить.

Клара удивлённо подняла бровь, её взгляд мгновенно изменился, став внимательным, почти испытующим.

– Откуда такие мысли, дитя? – спросила она, но голос дрогнул, словно слова Эмилии ранили её глубже, чем она ожидала.

Эмилия, предугадав этот вопрос, слегка вздохнула.

– Мы с отцом бывали на охоте, – сказала она, опуская глаза. – В лесу, что севернее Крайхольма. Он мне рассказывал.

Эти слова прозвучали так просто, но Кларе казалось, что они разбудили в её сердце целую бурю. Образ Рейнхарда, её мужа, вдруг всплыл в её памяти, яркий, как свет звезды в самую тёмную ночь.

Она вспомнила тот день, когда они были вместе в том самом лесу, о котором говорила Эмилия. Лёгкий снег едва заметно падал с веток сосен, покрывая землю белым ковром. Рейнхард, облачённый в тёплый плащ, с луком через плечо, обернулся к ней, его лицо озарилось широкой улыбкой.

– Ты знаешь, Клара, – сказал он тогда, бросив взгляд на Эмилию, которая, смеясь, бежала впереди. – Этот лес напоминает мне нас. Вроде бы холодный, суровый… но внутри он живёт своей жизнью. У него есть свои законы, свои тайны.

Клара, укутанная в меховой плащ, стояла рядом, слушая его слова. Она помнила, как его рука нашла её, крепко обхватив за плечи, и как он тихо добавил:

– Ты – мой мир, Клара. Ты всегда будешь моим домом.

Эти слова, такие простые и искренние, остались в её памяти навсегда.

А потом она вспомнила утро, когда он ушёл навстречу своей гибели.. Она помнила, как его губы прикоснулись к её лбу, как он сказал:

– Я вернусь. Обещаю тебе.

Она хотела остановить его, сказать, что это слишком опасно, но он уже принял решение. Его глаза – такие твёрдые, такие уверенные – смотрели на неё с нежностью и решимостью, которые разбивали её сердце.

– Мы ждём тебя, – прошептала она тогда, провожая его взглядом, пряча слёзы.

Он лишь обернулся, как будто услышав её слова, и ушёл, оставив за собой тишину, которая разрывала её изнутри.

– Мама? – голос Эмилии вырвал её из этого болезненного воспоминания.

Клара моргнула, прогоняя слёзы, которые начали подступать к глазам. Она заставила себя улыбнуться, хоть это и далось ей с трудом.

– Это временные трудности, Эмилия, – сказала она, её голос дрожал, но в нём всё ещё звучала уверенность. – Мы просто должны пережить это. Жизнь уже никогда не будет такой, как раньше, но…

Она не успела закончить.