Убедившись, что ворон занят своими делами и не собирается падать лапами кверху, Аня села за компьютер и быстро вбила в поисковик: «Нашла на улице раненую птицу что делать». Через несколько секунд перед ней развернулся гигантский список заголовков разной степени информативности и сенсационности. Она погрузилась в чтение, но сосредоточиться не получалось. Она то и дело отвлекалась на ворона. Он как раз кончил чистить перья и перепорхнул на подлокотник кресла.

«А я-то, как дура, за него боялась», – подумала Аня. Птица как раз принялась пробовать на прочность обивку.

Наконец в десятой по счёту статье Ане попалась ссылка на центр помощи птицам. Несколько кликов – и она нашла номер сотового. Ворон перебрался с подлокотника на спинку кресла.

Дозвониться удалось не сразу. Сначала механический голос сообщил ей, что абонент находится вне зоны действия сети. Потом трубку просто не брали. На третьей попытке, когда Аня уже решила, что надо бы отдать птицу кому-то более подходящему, например, тому продавцу, который спас её от ворон, она наконец услышала усталый женский голос. Голос участливо спросил, что произошло, не перебивал, пока Аня рассказывала о своих злоключениях по дороге с зумбы, а потом сообщил, что с радостью поможет. Завтра. И не бесплатно. Ворон в этот момент подлетел к компьютерному столу и устроился на стойке для дисков, с интересом поглядывая на клавиатуру.

Аня ощутила острое желание распахнуть балкон и выставить его наружу. Вместо этого она уточнила, во сколько обойдётся визит к ветеринару. Услышала ответ, вздохнула и попросила записать её на утро.

Голос в трубке участливо спросил, есть ли у неё возможность заботиться о спасённой птице дома, или надо поискать передержку, и даже посоветовал, куда можно обратиться за помощью. Подсказал, чем обработать ранки. И вообще всячески старался внушить ответственность за жизнь спасённого существа.

Ворон наклонился и начал отковыривать пластиковые направляющие для дисков.

Голос в трубке вежливо попрощался и растаял. Аня посмотрела на птицу, снова громко вздохнула, проклиная себя мягкотелость, и сказала:

– Пока оставайся. Но учти, отрабатывать будешь натурой. Я тебя на фотосессии сдам.

Птица коротко вскрикнула и посмотрела на неё иронически.

***

Аня перетряхнула аптечку, но обеззараживающей мази, которую посоветовал ей усталый голос из трубки, там не было. Как не было в холодильнике свежего нежирного мяса, перепелиных яиц и прочих деликатесов, которыми полагалось кормить воронов. Список необходимых трат рос в геометрической прогрессии, а вслед за ним росло и желание выдворить птицу вон. Но Аня уже потратила столько сил на её спасение, пока отбивалась от ворон и тащила коробку на свой этаж, что просто так разом перечеркнуть их все было невозможно.

С горем пополам она загнала ворона в ванную комнату. Всё равно отмыть её было проще, чем всю остальную квартиру, а громить там было считай что и нечего. Шампунь, гель для душа и зубные щётки Аня спрятала в тумбочку под раковиной, налила воды в пластиковый лоток и ушла.

Остаток дня она провела, разрываясь между работой и заботой о новом питомце. Личка кипела и клокотала гневными вопросами: «Где фото?» – будто все клиенты, которых Аня снимала в этом году, разом решили вспомнить о ней. Иногда, впрочем, попадались и вопросы, можно ли заказать фотосессию.

Ворон в ванной шуршал и с громким карканьем терзал плюшевое чудовище, которое попалось Ане по дороге домой у мусорных баков. Вообще для дикой птицы, да тем более взрослой, он проявлял чудеса покладистости. Его не пришлось долго подманивать едой, чтобы, укутав полотенцем, обработать ранки на крыле и спине. В ванную комнату он залетел не с первой попытки, тут пришлось попотеть, но потом, когда она приходила проведать нового питомца, не пытался вырваться на свободу. «Больной, наверное, – подумала Аня. – Или на голову ушибленный».