– Ты мне расскажешь? – заметно дрожащим голосом спросил он, намереваясь не двигаться с места, пока не узнает правду.

– Расскажу, но не здесь. Ты замёрзнешь совсем, а я уже протрезвела.

Пара нежданных ночных посетителей направилась к выходу. По дороге он повернул голову назад, чтобы навсегда запечатлеть эту неземную и печальную картину в своей памяти. Ворон, прогоняющий их своими криками, разрывающими ночную тишину, сел на крыло ангела и молча смотрел им вслед. Майк вдруг попытался вспомнить, когда сам крайний раз был в местах последнего отдыха своих призраков, и понял, что это было слишком давно. Живых цветов на их могилах уж точно совсем не осталось. Ему захотелось сейчас же поехать туда, к ним, может быть, утром, как только растает тьма ночи.

Они приехали к Марии домой, только потому, что к ней было намного ближе. Вызвать такси в достаточно тихий и отдалённый район кладбища оказалось непросто, но им повезло, иначе бы оба совсем замёрзли.

На больших настенных часах в её кухне значилось 1:26. Она на них ни разу не посмотрела, а он, что ему совершенно не свойственно, сидя за столом, завёрнутый в плед с медвежатами, отсчитывал минуты вместе с массивной стрелкой. Мария готовила кофе в большой турке с огромным количеством сахара. Семейный рецепт эликсира экстренного восстановления тепла и энергии. Для часа ночи такое количество кофе было весьма опрометчиво. Но Майк не спорил.

Он был удивлён, что она пригласила его к себе домой. Что не язвила и не отпустила ни одного непристойного предложения, даже намёка. В такси они всю дорогу молчали, это стало у них уже доброй традицией- молчать по дороге. Его даже не смущали детские медвежата на так спасающем сейчас его ноги от пробравшегося до костей в них холода пледе. Мария пояснила, что это подарок племянницы, та сама выбирала расцветку и расстроилась бы, если бы рисунок тёте не понравился. Ей он, конечно, понравился. Это был единственный плед в её доме.

– У моей сестры младшие – близнецы, – спокойно сказала Мария, поставив перед собой и перед Майком по огромной чашке кофе и молочник со сливками.

Она села на противоположной стороне стола, сложив нога на ногу, подставив под голову руку и начала свой рассказ.

– Это у нас семейное, от отца. У него были братья-близнецы. Один дядя жив до сих пор, а второй умер в детстве, маленьким, утонул, когда они купались в речке. В его роду близнецов было много. Наверное, если я буду заводить детей, у меня тоже будут близнецы.

– Возможно, – тихим голосом подтвердил Майк.

– И у меня тоже была сестра-близнец. – Мария смотрела ему в глаза.

Он догадался на секунду раньше и выглядел не удивлённым.

– Она была первая, моя старшая сестра. И прожила очень недолго. – Мария смотрела на слой сливок на поверхности своего кофе, как в далёкую галактику параллельной вселенной.

– Обычно, говорят, что старшие сильнее младших. Здоровее, активнее, во взрослом возрасте добиваются большего успеха…

Вздох.

– А младшие слабее, тише, спокойнее, чаще болеют. Во всяком случае у моей сестры так, по мальчишкам очень заметно. Может, поэтому старшие и становятся старшими в паре близнецов, потому что просто активнее и лезут первыми на свет.

Мария слегка мечтательно улыбнулась и продолжила:

– Мама рожала долго, очень долго. Врачи ошиблись, не вызвав стимуляцию родов, и они сильно затянулись. По показателям нам с сестрой перестало хватать кислорода. Нужно было вытаскивать нас поскорее. Врачи торопились, роды длились уже очень много часов, и все устали… Или врач был просто неопытный «дебил», – она вдруг сжала чашку до побелевших костяшек пальцев, – в общем, они тянули первую слишком сильно, неаккуратно и быстро и просто-напросто сломали ей шею… Не совсем, но как-то очень сильно повредили, она ещё прожила немного, хрипя у моей матери на груди, пока та пыталась родить хоть одного здорового ребенка, то есть меня.