Максим

Я проснулся посреди ночи – не постепенно, а резко. В одну секунду спал, в следующую смотрел в потолок широко раскрытыми глазами, пытаясь понять, что меня разбудило. И тут послышалось царапанье – словно гвозди по дереву или… ветки, качающиеся на ветру и скребущие фасад.

Раздражённый собой, я перевернулся и обнял подушку, мечтая снова заснуть.

Я скучал по Элеоноре. Её стойкий аромат на подушке, её тёплое, мягкое тело рядом. А сейчас я один, раздражённый, на скрипучей старой кровати.

Я подумал о Плевако. Не думай об этом придурке. Подумай о будущем. Есть ли будущее с Элеонорой? Она останется в городе, вернётся к нормальной жизни разведённой женщины, запустит свой модный бренд. Если что-то изменится, она даст знать. Может, через пару месяцев сможет приехать…

Это стук? Я сел, затаив дыхание, но через несколько секунд выдохнул и закатил глаза. Наверное, опять эта ветка…

Тук-тук-тук.

Я замер, начав вставать, но остановился. Смешно. Я думал о городе, где перед отъездом люди постоянно стучали в мою дверь, и теперь вообразил стук здесь.

Но лежал я уже не так расслабленно, прислушиваясь. Репортёр меня нашёл? Нет, конечно. Я был осторожен, и никто не станет искать меня в доме, похожем на декорацию к фильму о привидениях.

Лестница скрипнула.

Хватит. В старых домах лестницы скрипят постоянно.

Ещё скрип. И…

Всё, с меня хватит. Я схватил беспроводные наушники и включил на телефоне запись процесса Синявского и Даниэля. Установил тихую, убаюкивающую громкость и откинулся на подушку.

К чёрту ветки и лестницы.

Арина

Успокоенная тем, что каждый предмет на своём месте, я вернулась в музыкальную шкатулку. Работа сделана хорошо. Он, скорее всего, даже не заметит, а если снова что-нибудь сдвинет, я повторю всё следующей ночью. И так каждую ночь, пока не придумаю, как правильно к нему подойти.

Мне не терпелось увидеть, что он будет делать завтра. Уверена, это будет что-то захватывающее.

Максим

Я проснулся ясным солнечным утром и решил оставить странную ночь позади. Под мерцающим светом в ванной начал утренний ритуал.

Одна, две, три, четыре, пять, шесть минут. Умыться, почистить зубы.

Одна, две, три минуты. Побриться, уложить волосы.

Четыре, пять, шесть минут. Одеться.

Спустился в гостиную. Раз, два, три – включить ноутбук. Четыре, пять, шесть – запустить…

Я замер, глядя на экран. Передо мной был пустой календарь. По привычке открыл расписание – тоже пустое. Ни встреч, ни заседаний, ни напоминаний. Ни на сегодня, ни на завтра, ни на послезавтра.

Я не знал, сколько просидел так, в своей офисной одежде – даже надел любимую голубую рубашку.

Мне нечего было делать. Я сидел, как потерянный щенок, который полчаса гонялся за своим хвостом, а потом понял, что это глупо.

Всё нормально. Таков план. Ничего не делать, как бы больно это ни было. Осталось 239 дней. Я справлюсь. Здесь есть чем заняться. Например, прогуляться вокруг дома, осмотреть окрестности. Отличная идея.

Десять минут спустя

Прогулки – отстой.

Я мог бы пойти дальше – в лесу наверняка полно тропинок, – но зачем, если я не выдержал и пяти минут ходьбы?

Я дважды обошёл дом. Проверил задний двор, который когда-то, наверное, был садом, а теперь напоминал кладбище растений, где грибки пожирали единственную деревянную скамейку. Осмотрел голые, полузасохшие деревья и заметил, что ветви одного из них тянутся к дому, царапая фасад в ветреную погоду.

Не то чтобы я специально это искал.

И вот я снова в крошечной, чертовски тесной прихожей, понимая, что сойду с ума от скуки. Оперся на консольный столик и уставился на жуткие бронзовые статуэтки.