Уже попадание России в логику этой войны говорит о чём-то глубоко негативном в «традиционной православной цивилизации», которая позволила втянуть себя в такую войну и истратить на неё гигантские силы, причем считая, что эти траты были позитивными. Надо обратить внимание на то, что, несмотря на логичность революционного пафоса большевиков (и всех других революционеров, отвечавших на вызов мировой войны), Даренский утверждает безусловную позитивность «цивилизационной» позиции и безусловную негативность революционеров. Снова можно видеть черно-белую логику.

Далее Даренский уже подробно рассматривает логику оправдания А. А. Зиновьевым советской системы в книге «Русская трагедия». Рассмотрение начинается с такого сюжета.

«В этой книге А. А. Зиновьев излагает такое представление о советском режиме, которое обычно свойственно людям «простым», а не философам. В частности, он пишет: «Меня все время мучает одна мысль. Я спрашиваю себя: чем был для меня советский социальный строй, коммунизм? Гарантированное бесплатное образование по выбору, в соответствии со способностями и склонностями. Любимая работа по профессии, хорошо оплачиваемая, оплачиваемый огромный отпуск. Медицинское обслуживание бесплатное. Путевки в дома отдыха и в санатории. Коллектив. Общение. Совместные мероприятия, вечера, туристические походы. Дружеские отношения по выбору и в изобилии. Формально простая жизнь. Почти никакой бюрократической волокиты. Гарантированное будущее детей. Общая уверенность в будущем. Гарантированная пенсия. Не так богато, как на Западе. Но основные потребности были удовлетворены. И жизнь непрерывно улучшалась». <…> Поскольку такой чисто «обывательский» взгляд на советский строй высказан не обывателем, а философом, то это уже само по себе является неким философским актом. Возникает вопрос: почему философ здесь начинает рассуждать на уровне обывателя? Это стоит проанализировать.

В первую очередь здесь мы видим пример такого «животного» мышления, которое не может не вызывать отвращение. Как ни парадоксально, большего разоблачения советского строя, чем это рассуждение, трудно даже придумать – оно поражает своей низменностью, пошлостью и презрением к человеку, низводимому фактически до уровня жвачного животного – существа, вообще лишенного понятий о Боге, духе, вечности и бессмертной душе, живущего исключительно физиологическими потребностями и социальным эгоизмом. Обычно преступлениями большевизма называют уничтожение миллионов людей путем гражданской войны, голода, коллективизации, террора и вообще создания таких условий жизни в ХХ веке, вследствие которых в России сейчас живет не полмиллиарда людей, как должно было быть по научным прогнозам, а в три раза меньше. Эти преступления чудовищны, но не они являются главными. Самым главным преступлением большевизма было духовное убийство народа, совершавшееся атеистическим режимом. Души людей, лишенных Православной веры, обрекались на посмертные страшные вечные муки. Остается лишь надежда, что Господь будет милостив к ним как к мученикам, которых сделали атеистами путем обмана и насилия, а не по собственному выбору. Одной из таких жертв обмана был и А. А. Зиновьев, судя по его совершенно невежественным высказываниям о Православии»6.

Проанализируем сказанное.

Даренский считает, что зиновьевское оправдание – «пример такого „животного“ мышления, которое не может не вызывать отвращение». Утверждается, что такое мышление противоречит православию (т.е. христианству). Но вспомним, чем является изначальное христианство? Какого человека оно утверждает и какого человека критикует? Вспомним о христианском «нищие духом». С точки зрения евангельского христианства люди должны из «богатых духом» стать «нищими духом». Что это за переход? Это вполне понятное для мировой антропологической революции освобождение человека от всех тех разделений и противопоставлений, какими он был наполнен в ту эпоху. Это освобождение от способов обоснования этих разделений-противопоставлений. Христианскую революцию следует назвать мировой освобождающе-объединяющей революцией. Она освобождала человека прежде всего от власти наличных социальных и культурных систем, делений внутри этих систем, борьбы этих систем и борьбы внутри этих систем. Это мировая контр-системная революция. В качестве объединительной основы она утверждает универсалистскую этику и монотеистическую религиозность.