Автор подчеркивает, что конфессиональная раздробленность и слияние религий с культурными системами ведет к глобальным конфликтам, создавая потребность в пересмотре подхода к христианству и его роли в современном обществе. Основная идея заключается в том, что возвращение к метафизическим корням может привести к восстановлению идеологических конфликтов, типичных для средневекового периода.

Автор также критикует подход Ростовой, настаивающей на важности русского культурного фундамента и возврате к традиционным ценностям, рассматривая это как шаг назад к «новому средневековью». Он утверждает, что такой подход игнорирует возможности постидеологического общества, которое способно обеспечивать конструктивное сосуществование различных мировоззрений и ценностей.

Статья акцентирует внимание на важности методологической культуры в осмыслении современных социальных процессов и проявляет критический подход к тенденциям, которые могут угрожать индивидуальным свободам и культурному разнообразию. В заключение автор выдвигает идею, что конструктивный ответ на вызовы современной беспочвенности должен основываться на признании общечеловеческих ценностей и необходимом развитии методологических основ, способствующих диалогу между разными социокультурными системами.

Рассмотрим то, что Ростова пишет в аннотации.

«В статье раскрывается философский смысл проблемы идентичности человека через призму идеи свободы, парадоксальным следствием которой является необходимость учреждения внутреннего закона. При таком подходе проблема идентичности оказывается прежде всего антропологической, тогда как социальные, национальные, психологические и прочие ее аспекты являются вторичными. Как показывает автор, антропологические основания, или, что то же, смыслы, должны иметь опору в абсолютном, ибо только в таком статусе могут служить надежной, жизненной скрепой для вечно тяготеющего к хаосу сознания человека. При этом смысл следует понимать не как что-то личное, но как единое для всех. Смысл – не то, что принадлежит человеку, но то, чему принадлежит человек. Обращаясь к проблемам современной России, автор исследует слепые пятна нашего сознания, порождающие искажения в восприятии себя, своей страны, истории и будущего и формирующие разрушительные неаутентичные образы России. В связи с этим, анализируя идеологические и мировоззренческие инициативы государства – проект „ДНК России“, Указ Президента о сохранении и укреплении традиционных российских духовно-нравственных ценностей и др., автор приходит к выводу, что причиной слепых пятен нашего сознания является отсутствие собственной философии и болезненное копирование западной мысли даже в таком интимном вопросе, как национальная идентичность»9.

Проанализируем сказанное.

Посмотрим на главную проблему, которую ставит Ростова. Такой проблемой оказывается состояние современного человека, которое опознаётся как «беспочвенность». Эта проблема называется «проблемой идентичности человека». В качестве решения такой проблемы утверждается необходимость «учреждения внутреннего закона». Этот внутренний закон должен иметь прежде всего «антропологический» смысл, «социальные, национальные, психологические» и прочие аспекты являются здесь вторичными. «Смысл – не то, что принадлежит человеку, но то, чему принадлежит человек».

Если рассматривать всё это как мировоззренческое предложение, то с какими предложениями его можно соотнести? Вполне очевидно, что это предложения мировых религий. Возьмём в качестве примера христианство. Можно говорить о том, что оно (в качестве одного из своих фундаментальных ракурсов) решало проблему погружённости человека во множество относительных истин. То есть в этом смысле оно решало проблему «беспочвенности», ту проблему, которую актуализирует Ростова. Сама по себе эта проблема безусловно имеет смысл. Но для актуализации разговора о методологической культуре следует поставить вопрос: чем контекст двухтысячелетней давности отличается от современного контекста? Какие события, произошедшие в этот промежуток социокультурного существования человека, могли изменять отношение к христианской религиозно-этической революции? Я не случайно задал вопрос о событиях социокультурного плана, так как именно связанность мировых религий с социокультурными планами человеческого существования создавала специфические проблемы, решение которых могло влиять на отношение к религиям и на утверждение альтернативных проектов.