Античные этические взгляды на животных во многом предвосхитили современные дебаты об их моральном статусе. В древнегреческой и римской философии существовало разнообразие точек зрения на данный вопрос, однако наиболее влиятельной считается позиция Аристотеля, который исключил животных из сферы морали, утверждая, что только человек, как разумное существо, имеет уникальный моральный статус. Эта позиция была воспринята стоиками и проникла в христианскую метафизику, оказав влияние на западную мысль в более широком смысле [2].

Рассмотрим точку зрения на животных древнегреческого натурфилософа-пифагорейца Алкмеона из Кротона (акме ок. 500 до н.э.), члена знаменитой кротонской школы врачей. Он завоевал известность своими анатомическими исследованиями, в результате которых обнаружил глазные нервы, связанные с мозгом, что привело Алкмеона к выводу о связи всех органов чувств с мозгом, играющим роль центра сознания [3]. Алкмеон считается одним из самых ранних греческих мыслителей, кто прочертил резкую границу между интеллектуальными способностями человека и животных. Это положило начало убеждению, что только человек является разумным существом, что определило фундаментальную позицию в большинстве последующих классических рассуждений о животных. Алкмеон различал понимание и ощущение, как упоминается в трактате Теофраста «Об органах чувств»: «Сначала он определяет отличие [человека] от животных: человек, говорит он, отличается от других [животных] тем, что „только он понимает (ξυνίησι), а другие ощущают, но не понимают“; тем самым он различает мышление (τὸ φρονεῖν) и ощущение, а не отождествляет их» (Диоген Лаэртский VIII, 83: Алкмеон Кротонец). [4, 5] Также, по мнению Алкмеона, естественным следствием отсутствия рациональных способностей у животных служит отсутствие языка и неспособность к культурному развитию. Таким образом, исследования человеческих органов чувств повлияли на выводы Алкмеона о рациональности животных.

Особый интерес к интеллектуальным способностям животных проявлял Хрисипп (ок. 280/277—208/204 гг. до н. э. Афины), крупнейший представитель Ранней Стои, ученик и преемник Клеанфа [6]. Он внёс существенный вклад в отрицание разума у нечеловеческих животных, которое стало краеугольным камнем позиции стоической школы в отношении животных. Стоки разделяли душу на восемь составных частей, в числе которых был гегемоникон, или ведущее начало души, остальные семь – это органы чувств, способность к высказыванию и способность к воспроизводству. В то время как у людей гегемоникон дошел до рациональности, у животных он навсегда остался иррациональным, лишив их способности к разуму [7]. Следовательно, действия животных, согласно стоическому учению, мотивированы лишь «импульсом»: например, животное стремится двигаться к источнику пищи и прочь от источника опасности или вреда, и ни одно из этих действий не требует работы разума. Это интеллектуальное несоответствие между людьми и другими видами имело для стоиков широкомасштабные последствия, наиболее фундаментальным из которых было устранение любой ответственности со стороны людей за учёт интересов животных при совершении каких-либо действий.

Луций Анней Сенека (ок. 1 г. до н. э. – 65 г. н. э.), известный как государственный деятель, философ-драматург и представитель римского стоицизма, оставил после себя ряд этических произведений, среди которых особое место занимают «Исследования о природе» в семи книгах, а также «Нравственные письма к Луцилию», представляющие собой 124 письма-эссе, где содержатся в том числе наблюдения Сенеки о животных [6]. Рассмотрим Письмо LXXVI 8—10 [9, С. 249—250], где Сенека разрабатывает аргумент против приписывания разума животным. Сенека утверждает, что хотя другие виды животных могут превосходить человека в некоторых физических качествах – например, лев гораздо сильнее человека, собаки обладают более острым чутьём, резвостью, а у вьючных животных крепче хребет – однако именно