– Ты говоришь загадками, – с обеспокоенностью произнёс Конан. – Дай мне увидеть моего врага, и я раскрою ему череп до зубов.

– Выплесни свою варварскую ярость на врагов из плоти и крови, – ответил старец. – Я должен защищать тебя не от людей. Существуют тёмные миры, о которых человек едва догадывается, где бродят бесформенные монстры – дьяволы, которые могут быть привлечены из Внешних Пустот, дабы по приказу злых магов обретать материальную форму, разрывать и пожирать. В твоём доме завёлся змей, о король, – гадюка в твоём королевстве, пришедшая из Стигии, с тёмной мудростью теней в своей мрачной душе. Как спящему человеку снится змея, которая проползает рядом с ним, так и я ощутил отвратительное присутствие неофита Сета. Он опьянён страшной силой, и удары, которые он наносит своему врагу, вполне могут разрушить королевство. Я призвал тебя к себе, чтобы даровать тебе оружие против него и его своры адских гончих.

– Но зачем? – недоуменно вопросил Конан. – Люди говорят, что ты спишь в чёрном сердце Голамиры, откуда посылаешь свой призрак на невидимых крыльях, чтобы помочь Аквилонии в трудную минуту, но я… я чужеземец и варвар.

– Успокойся! – призрачный голос эхом разнёсся по огромной тёмной пещере. – Твоя судьба связана с Аквилонией. В паутине и лоне Судьбы происходят грандиозные события, и обезумевший от крови колдун не встанет на пути имперского предначертания. Много веков назад Сет обвился вокруг мира, как питон вокруг своей добычи. Всю свою жизнь, продолжительностью с жизни троих обычных людей, я сражался с ним. И загнал его в тени таинственного юга, но в мрачной Стигии люди по-прежнему поклоняются ему, – тому, кто для нас является архидемоном. Сражаясь с Сетом, я сражаюсь с его почитателями, приверженцами и аколитами-прислужниками. Протяни свой меч!

Удивляясь, Конан так и сделал, и на огромном клинке, рядом с тяжёлой серебряной гардой, старец начертал костлявым пальцем причудливый символ, который в темноте воссиял белым пламенем. И в тот же миг склеп, гробница и старец исчезли, а сбитый с толку Конан вскочил со своего ложа в огромном зале с золотым куполом. И пока ошеломлённый варвар стоял, ошарашенный странностью своего сна, он осознал, что сжимает в руке свой меч. И волосы у киммерийца на затылке встали дыбом, поскольку на широком лезвии был начертан символ – очертания Феникса. И варвар вспомнил, что на надгробии в склепе он видел нечто, показавшееся ему похожим на фигуру, высеченную из камня. Теперь киммериец задавался вопросом: была ли это всего лишь каменная фигура, и от странности всего произошедшего кожа Конана покрылась мурашками.

Затем, пока киммериец стоял, тихий звук из коридора снаружи вернул его к реальности, и, не останавливаясь, чтобы разобраться в причине происходящего, Конан принялся надевать доспехи; он снова стал прежним варваром, подозрительным и настороженным, как загнанный в угол серый волк.

V

Что ведомо мне о развитии людей, культуре, позолоте, ремесле и лжи?

Рождённому средь голых пустошей и росшему под небом, ответь мне и скажи!

Людские вероломства, и клятвопреступленья, и словопренья лжи —

обречены на неудачу, едва лишь песнь свою заводят палаши;

Врывайтесь и умрите, псы, —

Я отрублю вам головы, хвосты! —

Был воин я, потом стал королём,

Не раз сражался я с врагами, и всё мне нипочём!

– Дорога королей

В мертвенной тишине, окутавшей коридор королевского дворца, тихонько пробиралось двадцать крадущихся фигур. Их бесшумные шаги, босые или обутые в мягкую кожу, не порождали ни звука ни на толстом ковре, ни на мраморной плитке. Факелы, стоявшие в нишах вдоль коридоров, мерцали ало-кровавым на кинжалах, мечах и остро отточенных топорах.